Он лежит на своих сокровищах, и в сердце его зависть и злоба. Не верь, что голова его склонилась во сне, если глаза его закрыты. Дракон не спит никогда.

Кез Маэфель в разговоре с Ужасом Лучезарным

Страж: «Джемина-7»

На станции отдыха «Траян-Л5» возле Джексоники-3

23 ноября 3681 года корабля, год 43 Обожествленного Кола Мармигуса

Диктаты: Обожествленный Анзейл Ронигос, дикт. 12

Военачальник: Хановер Стрейт, дикт. 1

Готовность: Зеленая-три

Военный экипаж: во сне [0,03 секции на дежурстве]

Режим наблюдения: Пассивный

Все тихо было в зале наблюдателей. Навевал сон шепот электроники. Наблюдатели боролись с дремотой. Молча бродил между ними третий вахтмастер, похлопывая по плечам желтоватым стеком.

Он тормошил их не особенно энергично. Военачальник еще не выходил из своей каюты. Рано было. Слишком он занят своей последней интрижкой.

Никто из Обожествленных тоже со своих экранов не смотрел.

Уже целый корабельный год все было спокойно.

Пинг! От тихого звоночка встрепенулись все. Третий вахтмастер направился к источнику звука, и у него ноги чуть подламывались.

Такое было время. Среди привычной рутины любой сход заставлял живее биться сердца.

На экране со своим обычным зловещим выражением лица появился Обожествленный Талигос Мундт.

– Что там случилось, детектор сходов?

– С Паутины сошел тревеллер, вахтмастер.

Вахтмастер глянул в центр зала. Там включились все нужные дисплеи. Пульсировала программа опроса пароля и отзыва. Обожествленный Талигос Мундт скрылся.

Интересно, что значит быть живой частью корабля?

Вопрос, вызванный праздным любопытством. Он еще молод. Лишь старики начинали раздумывать о бессмертии.

На стене появились данные со шлюза схода, импульсы пробежали сверху вниз и справа налево:

«Искатель Славы», Дом Шолот, направляется от В. Ортики к Д. Ваунии через П. Джексонику: сборный груз и пассажиры. Перевалка груза и пересадка пассажиров запланированы на П. Джексонике-ЗБ, данные приводятся.

Рутина. Список пассажиров – на случай, если кто-то, кого разыскивают, имел глупость лететь без изменения идентичности.

– Вахтмастер! У меня сигнал тревоги!

– Перевести в звуковой! Готовность Желтая-три!

По всему Стражу зеленые огни сменились желтыми и замигали.

Сообщение:

«…Джемина, у нас несанкционированный запуск спасательного модуля…»

– Готовность Желтая-один! – рявкнул вахтмастер. – Вызвать Военачальника! Поступающую информацию передавать в соответствующие подразделения!

«…не знаем, есть ли кто-нибудь на его борту…»

– Поиск! Найти модуль!

– Мы нашли его, вахтмастер.

– Держать! Слежение и зондирование! – И, помня об экранах наверху, вахтмастер добавил:

– Данные – на стену! До прибытия Военачальника чтобы все было готово!

По всей «Джемине-7» вахтенные приготовились к любой работе, которая может потребоваться от Стража.

– Вахтмастер! Есть захват и слежение. Модуль управляем. Судя по траектории, пункт назначения вблизи Шолот Варагоны.

А разве на П. Джексонике-3 есть другой город?

– Данные зондирования?

– Пока нет, вахтмастер.

– Данные по цели – в центр управления боем. Импульсное сообщение гарнизону Канона в Варагоне. Подготовиться к перехвату запрещенной посадки.

Вверху ожила половина экранов, но Обожествленные хранили молчание. Все же вахтмастер чувствовал себя обязанным показать хватку.

– Зондирование! Сколько времени вам еще нужно?

– Идет первое приближение, вахтмастер… вот оно! Один представитель биологической жизни. Искусственной либо негуманоидной.

Вахтмастер задумался. Ему совсем не улыбалась реакция начальства, которая последует на приказ пробудить весь корабль.

– Готовность Красная-три!

Он хлопнул себя стеком по ладони, потом еще раз, сильнее.

Взвыли сирены. Вздрогнули палубы и переборки. Воздух наполнился шорохами и шелестом, стал прохладнее – режим циркуляции сменялся с мирного на военный. И без того тусклый свет погас – мощность пошла на генераторы боевых экранов. Шум усилился – обычно молчащие наблюдатели вслух обменивались информацией с соседями.

Раздался рокот, от которого затряслись кости, когда вышли на режим двигатели глубокого космоса, и тяга колодцев Паутины отключилась.

Третий вахтмастер вздохнул, пригладил каштановую шевелюру и оправил униформу цвета хаки – операционный экипаж. Он вышел на предел своих полномочий.

По стене побежала информация с тревеллера Дома Шолот, сообщающая об условиях на Паутине. Судя по данным, его переход прошел без чрезвычайных происшествий.

В зал наблюдателей, в безукоризненной черной с серебром форме Военного экипажа, вошел Военачальник Ханавер Стрейт, Диктат.

Леди Миднайт плыла сквозь вечный сумрак Нижнего Города Мерод Скене, высокая и сверкающая, как откованный до прозрачности золотой лист. Лавандовые глаза ее беспокойно бегали от одного сгустка мглы к другому. На изящном, хрупком, бледном лице выступили бисеринки пота. Тонкие белые руки дрожали, как перепуганные колибри. Услышав шорох из глубины тени, она судорожно прижала руки к груди и крепче обернула вокруг себя дрожащие крылья. Последний отблеск их обычного шелкового мерцания скрылся под свинцовой тенью.

Здесь, внизу, было жарко и влажно, пахло гниением и слизью, тьмой и смертью и ударял иногда в нос удушливый воздух, как в джунглях. Из-под ног разбегалась мелочь.

Миднайт боялась.

И этот страх был новым чувством. Он не был заложен в ее проект. Ее создали для салонов и спален высшего общества. Страху еще надо было научиться.

Леди Миднайт любила пробовать новое. Но страх ей не нравился. От него исчезал цвет в ее крыльях. Он грыз ее внутренности, как саркома. Он отгонял сон и отбирал аппетит. Этот убийца рвал на куски ритм ее танца в полете. Он скручивал мускулы в ноющие узлы.

– Дура, – шепнула она себе ангельским голосом. – Ты же Неприкосновенная. – Она провела рукой по шелку платья, тонкому, как воображение. – Тебя же нельзя тронуть.

Страх не отступал.