Андрей Шопперт

Красавчик. Книга седьмая

Один за всех

Глава 1

Событие первое

Реклама турагентства: «Мы пустим вас по миру!»

Мюнхен — это не Дербент. Брехт дворцами своими в ханствах гордился. И этот, пусть маленький, но красивый, и этот необычный, а тут, так вообще, витражи замечательные. Нет, он и до этого Зимний или Царицыно видел, но это были соизмеримые почти величины. Ну, чуть больше, да, картин больше и даже статуй есть. Даже несколько статуй. Всё одно соизмеримо, сложи все его пять дворцов и больше и красивее «Зимнего» получится. Живописи больше в Питере, так это временно. Картины же с бюстами в последние время шли если не потоком, то вполне себе ручейком — фальшивые деньги, гульдены в основном, меняли не только на серебро и золото, но и на произведение искусства. А за два с лишним года он уже чуть не восемь миллионов гульденов напечатал. Благо, первые все были уничтожены Францем, и инфляции не заметно, тем более, на фоне войны.

И в Мюнхене или Минихе, как местные его называют, Брехт в начале двухтысячных был. Когда лечил желудок в Карловых Варах водами целебными, то купил на субботу — воскресенье путёвку по замкам Баварии. Европа она маленькая, вот ты в Карловых Варах садишься в комфортабельный автобус, спишь пару часов и вот уже Мюнхен. Там день экскурсий, ночёвка, и потом замки эти, что безумный король Людвиг, понастроил. Он, наверное, внук того пацана, что сейчас сидит перед ним и рожи корчит. Ну, про рожи потом. Мюнхен тогда такого впечатления не произвёл. Да красиво, да Мариенплац, Резиденция и прочие кирхи с пинакотеками. В любом большом европейском городе не хуже. Зато сейчас произвёл. Если Питер со всякими Петергофами считать за точку отсчёта, то Мюнхен это десять Петербургов. Это огромный благоустроенный, чистый и красивый мегаполис. Со зданиями в сто метров высотой. С огромными площадями и даже парками. С кучей дворцов. А ещё те сто пятьдесят тысяч жителей, что в нём обитают, работают. Брехт уже успел посетить несколько металлургических и оружейных заводов. Это почти, как тульский оружейный. Не меньше в сумме, но Бавария — не Россия, она раз в тысячу меньше по территории и в пятьдесят раз меньше по населению. Чуть больше миллиона жителей. Миллион двести или триста, а то и полтора. Минус есть. Это дым. Город, как и Петербург на дровяном отоплении, и ветер дует так, что весь дым от печей в городе, струится по улицам, заставляя прохожих кашлять. А ещё маленький минусочек — это снег. Он выпал и так как температура близка к нулю, то серой кашей лежит на дорогах и улицах. Портит весь вид.

Максимилиан — курфюрст Баварии, который примкнул в Реале к созданному Наполеоном Рейнскому союзу, чтобы откусить от Австрии, точнее от существующей ещё Священной Римской империи немецкой нации Тироль с Инсбруком и стать королём, сейчас похоронен в лесу рядом с Наполеоном. Печально закончилось предательство. В Реале Максимилиан извернулся и на Венском конгрессе, как победитель, оставил за собой титул короля, и королевство Бавария не вступило, и не было завоёвано Германией, и осталось независимым королевством до 1918 года. Там, кстати, есть один удивительный факт. В 1918 году почти целый месяц существовала Баварская Советская Социалистическая республика. Это гид рассказал, когда группу русских из Карловых Вар водил по Мюнхену. Даже пиво завёл попить в тот самый пивбар, где Гитлер в 1933 году свою речь толкнул.

Брехт специально даже не спрашивал у Марата Карамурзина, где точно все маршалы и генералы вместе с Буонопартием и Максимилианом похоронены. Просто, чтобы не знать. Где-то в лесу, недалеко от командного холма Зурич, кажется. Всегда можно сказать, что ничего не знает, похоронили черкесы императора и ладно, он не при делах. Там, если кто вздумает перезахоронить Наполеона, столкнётся с тем, что количество голов и тел не совпадает и зачем-то все трупы обезглавлены. Нужны ему эти вопросы про головы? Да ни разу.

Сейчас черкесы с казаками и тысячей Мехти собираются в обратную дорогу. Ограбить Мюнхен не получилось. Чего это себя самого грабить?! Оторвались казаки в Вене. Вообще, французы оказали очень серьёзное сопротивление, баррикадировали улицы, стреляли из окон домов и в целом вели себя, словно и не убивали Наполеона. Может, маршал Эдуард Мортье не поверил. А казаки лезли везде напролом. Брехт поддерживал их, как мог, снайперским огнём, но часто уже поздно было. Задунайцы сходились с французами в рукопашной и при приблизительно равных количествах почти всегда одолевали. Как бешеные сражались. От потерь это их не уберегло, и теперь из пяти с лишним тысяч, что отправились с Брехтом в поход, осталось чуть более двух тысяч. Зато эти все увешаны оружием дорогим и у них полные сумы серебра и золота. Магазины и мастерские в Вене все подверглись разграблению. Только в комплекс дворцов Хофбург Брехт казаков не пустил. Из него все ценное сам вынес и, погрузив добычу на корабли, отбыли в Линц. Войско идёт по берегу, а весь хабар чуть севернее по реке плывёт. Не пропустили и банки, и государственный, и частный какой-то. Серебро и золото изъяли, а бумажные деньги спалили. Чем меньше их будет, тем меньше шанс попасться с фальшивыми. Только для казаков и черкесов оставили немного — на обратной дороге продукты у населения покупать.

С Веной управились за два дня. Освободили от французов, а передавать некому. Император Франц, видимо, с разбитым своим войском боится пока соваться в столицу. Про Александра никаких известий Брехт не получал. Сам курьеров на поиски не отправлял и его курьеры императора не беспокоили. Как и положено, поближе к ништякам и подальше от начальства. Бывает же — армейская мудрость пригодилась.

Раз сдавать освобождённую столицу некому, то ушли по-английски, не прощаясь. Добрались до Линца, там тоже около батальона французов. Этих без всяких казаков перестреляли снайпера, и город грабить не стали. Перебор будет. Ещё через неделю неспешным маршем добрались до Мюнхена. Корабли оставили в Дунае, уже в Баварии у города Ингольштадт под охраной тех же казаков. Пусть своё добро стерегут. Там много всего. Одних сёдел и всякой разной другой сбруи задунайцы несколько тысяч комплектов поснимали с конницы Мюрата и Лана. Брехту тоже тысяча досталась и полторы тысячи почти нагрудников и шлемов от кирасир французских.

Не все трофеи, в сумме с французов и австрийцев с русскими поимели больше трёх сотен пушек. А нефиг бросать. Всё это вместо балласта сейчас лежит на тех шестидесяти