Любовь Брианы Хансон к своему боссу мгновенно умерла, когда он повел к алтарю другую женщину. Да и потом, после его драматического развода, о реанимации своей любви она и не помышляла. Не желала становиться средством для его утешения.

Однако прежние любовные искры временами вспыхивали в ней. Как, например, сегодня.

Бриана работала в усадьбе Гейба «Соловьиная роща» на Мартинике ландшафтным дизайнером. Год назад Гейб предложил ей перейти к нему на постоянной основе, а до этого она облагораживала другие усадьбы острова. Свою работу Бриана любила, да кроме того, Гейб предоставил ей полную свободу творчества, обеспечив солидный бюджет, разделяя ее эстетические взгляды. Именно поэтому они поладили. Однако за рамки бизнеса это не выходило. Ничего личного.

Сегодня тем не менее что-то изменилось. Во время обеденного перерыва Бриана остановилась возле мастерской Гейба, переделанной из сарая. Ее интересовали его планы по поводу отделки входа одного из бунгало. Он очень трепетно относился к своему курорту, старался украсить и все свое свободное время проводил в столярной мастерской, изготавливая потолочные панели и реставрируя старые шкафы.

Застыв на пороге, она вдохнула терпкий запах стружки. Гейб в защитных очках вытачивал на станке изогнутую планку для входа в гостиную, весь погруженный в процесс. Бриана залюбовалась мощной фигурой босса, игрой мускулов. Вообще он в любое время красив. Темные волосы и голубые, как море, глаза, такие же, как у его старших братьев. Красавцы мужчины Мак-Нейл всегда привлекали внимание женщин, как на Мартинике, так и за ее пределами, а их богатство и бизнес простирались до Нью-Йорка и Силиконовой долины. Правда, Гейб отличался от братьев непринужденностью и тягой к ручному труду.

В мастерскую проникал морской ветерок, поднимая легкую древесную пыль. Белая рубашка, намокнув от пота, прилипла к его широкой груди, подчеркивая рельефные мышцы. Джинсы плотно облегали стройные узкие бедра, едва держась на широком ремне. Но это не выглядело сексуально. По крайней мере, Бриана пыталась убедить себя в этом. Ей вдруг стало жарко.

Гейб вдруг повернулся к ней, выключив станок.

– Привет, Бриана! Чем тебе помочь?

И поднял на лоб защитные очки, внимательно взглянув на нее синими глазами. Потом, наклонившись, смахнул стружку со станка, шагнул к ней. Она приказала себе прекратить любоваться им и хотела попросить выплатить ей жалованье сейчас, поскольку ее родственники оставили в Бруклине беспомощную бабушку. Бриана обязана ей всем. И работой, и жизнью на Мартинике, и здравым рассудком. Эта женщина дала ей шанс на лучшую жизнь, избавив от участия в болезненной семейной драме. Тем не менее бабушка больна, и Бриана надеялась, что старушка приедет на Карибы, а она станет заботиться о ней.

Не усложнит ли это ситуацию, ведь Гейб Мак-Нейл стал близким другом.

Изобразив улыбку, чтобы скрыть на лице следы вожделения, Бриана постаралась вспомнить, зачем, собственно, пришла.

– Привет. Прости, что прерываю, просто я думала, что ты собираешься на ланч, и хотела обсудить планы по поводу второго бунгало.

Расстегнув широкий рабочий ремень, Гейб повесил его на крючок возле скамьи и подмигнул ей, слегка толкнув плечом.

– Имеешь в виду Мотыльковое бунгало?

Бриане не понравилось предложение промоутеров назвать все постройки на территории гостиницы какими-нибудь экзотическими именами, иначе отель превратится в некий туристический развлекательный парк.

– Ну да, Мотыльковый будуар.

Она еле успевала за ним, он шел быстро, хотя и не спешил.

Он вообще никогда не спешил, благодаря чему слыл прекрасным столяром. Работал медленно и вдумчиво, творчески решая каждую задачу. Любая вещь, изготовленная им, сразу становилась уникальной.

– Пойдем в главный дом. – Гейб свернул на дорожку, соединявшую хозяйственную зону с садом. – У меня есть наброски плана, можешь взять их себе, посмотришь, что я хочу сделать с бунгало.

Они подошли к заднему входу отеля «Соловьиная роща». В нем было десять номеров с балконами, обращенными к Атлантическому океану, и мансардной крышей с темной черепицей во французском архитектурном стиле. Сама гостиница была белая, с темно-серыми ставнями, плотно закрывавшимися на время урагана.

– В центре сада я ничего не буду сажать, это помешает реконструкции. – Бриана знала, что реконструкция для Гейба означает больше, чем пара новых окон или обновленная дверь. Он тщательно обдумывал все детали, которые придавали строениям уникальный вид.

Бриане нравилось, что из них получилась хорошая команда. Ее ландшафтный дизайн обрамлял его работы, что вызывало всеобщее восхищение.

– Наш проект сулит стать многообещающим. – Стряхнув пыль с рубашки, Гейб открыл дверь в кабинет. – Я сегодня хотел поговорить с тобой о некоторых изменениях в планах. Собираюсь передать подрядчику часть работы по реконструкции.

Он придержал дверь, пропустив ее вперед. Бриана увидела его одиннадцатимесячного сына Джейсона, сидевшего на высоком стульчике. Няня мальчика, мисс Камилла, хлопотала на маленькой кухне, предназначенной лично для Гейба. Неподалеку располагалась большая спальня. У Гейба своя вилла в дальнем конце парка, а здесь он бывает, когда работает в офисе.

– Подрядчику? – Она, наверное, ослышалась. – Ведь ты лично руководишь перестройкой своего отеля вот уже два года. И ты лучший руководитель на острове. Ничего не понимаю.

– Пойдем. – Он мягко подтолкнул ее вперед, положил руку ей на талию, другой рукой приветственно махнув няне. – Мисс Камилла, если вам надо на ланч, я возьму Джейсона.

Пожилая женщина кивнула.

– Будьте бдительны, месье Габриэль. – Она говорила с заметным французским акцентом. – Наш милый Джейсон сегодня озорничает.

Бриана взглянула на темноволосого мальчика, пристегнутого к высокому стульчику. На нем были полосатые штанишки и ярко-голубая футболка. Два маленьких зуба блеснули в улыбке, когда он взглянул на отца, подогнув под себя босые ножки. Схватив ложку, малыш радостно забарабанил по подносу.

– Хорошо. – Гейб поцеловал малыша в лоб.

При виде этой сцены у Брианы сжалось сердце. И как могла мать Джейсона оставить ребенка и мужа?

Тереза Баудер, красивая женщина и талантливая певица, жила с ними всего полгода. Гейб познакомился с ней, когда она, расставшись с мечтами, приехала на Мартинику. Три года пыталась делать карьеру в музыкальном бизнесе, но ничего не получилось. Бриана все знала об этой женщине. Та славилась изящной красотой, а вечерами на пляже раздавался ее чистый приятный голос. Тереза пела песни под акустическую гитару.

Тот факт, что она вышла замуж за самого лучшего из братьев Мак-Нейлов, вызывал у Брианы тайную зависть. Но когда Тереза забеременела, ей позвонил бывший менеджер и позвал обратно в Нашвилл. Один из лучших продюсеров страны хотел снять фильм о жизни певицы и приглашал Терезу в Лос-Анджелес, чтобы она сыграла в фильме саму себя. Тереза уехала, оставив мужа. Гейб поехал с ней в Лос-Анджелес, дождался появления ребенка. Она заявила, что не хочет быть матерью, потому что главное для нее – карьера.