– Вы не поладили друг с другом? – Он попытался мысленно представить ее детство.

А Бриана уже говорила, что у ее матери были проблемы с приемом обезболивающих лекарств, она убежала со своим дилером, когда дочери было всего восемь лет, оставив ее на попечение бабушки.

– Что-то вроде того. Моя мачеха была ревнивой. Не замечала во мне угрозу, пока я была маленькой, но, когда стала подрастать, она начинала злиться, если кто-то обращал на меня внимание.

– А как она злилась? – Гейб старался говорить спокойно. – Била тебя?

– Нет, не совсем.

«Иногда кидала в меня чем-нибудь. Иногда критиковала мою грудь, если не могла натянуть на меня слишком тесную одежду, из которой я уже выросла».

Гейб нащупал ее руку и нежно сжал.

– Теперь понятно, почему бабушка хотела забрать тебя оттуда.

– Я слышала, Венди сейчас лечится по поводу некоторых своих проблем. – Бриана уперлась ногами в пол, когда лимузин вдруг резко затормозил на красный свет. – Но она заботилась о бабушке, пока не легла в больницу два месяца назад.

– А где в это время находился твой отец? Он не принимал участия в делах семьи?

Гейб отдал бы все, чтобы вернуть мать. Ее смерть от рака потрясла его гораздо больше, чем исчезновение отца. Он и представить не мог, как можно не заботиться о своей пожилой матери. Хотя интересно и то, какие чувства к матери будет испытывать Джейсон, когда узнает о том, насколько легко она его бросила?

– Один из его сыновей от Венди стал успешным певцом. – Бриана скептически подняла брови. – И отец последовал за ним в Лос-Анджелес, чтобы стать его менеджером.

– Значит, у тебя тоже есть сводные братья, – отметил Гейб, когда лимузин остановился перед старинными особняками на Бушуик-авеню.

– Да, есть. – Бриана машинально кивнула. – Таил ер родился, когда отец еще жил с моей матерью, поэтому он всего лишь на несколько лет моложе меня.

Она оглядывала старинные особняки, очень похожие друг на друга. С коваными пожарными лестницами, одинаковыми урнами, расставленными с равными интервалами. На углу целовалась какая-то парочка, в конце ряда была химчистка, в ней ярко горел свет, а внутри кипела работа, хотя уже наступила ночь.

Гейб хотел еще спросить о том, почему никто из сводных братьев Брианы не приехал проведать бабушку, но она в спешке уже открыла дверь лимузина.

– У тебя есть ключ? – Гейб помог ей выйти, обняв за талию.

– Да, есть. Надеюсь только, что замок не поменяли. – Она вынула из сумки кошелек, вышитый розами. – Бабушка подарила мне его на прощание. Здесь монетка, чтобы я всегда смогла позвонить домой, и ключи от дверей.

Ее голос дрогнул от чувств.

Парочка перестала целоваться, уставившись на лимузин. Возможно, простое любопытство, однако Гейб встревожился. Надо скорее войти с Брианой в дом. Он вставил большой ключ в замок.

– Хорошо. Патронажная служба прибудет через несколько минут. Я велел моему водителю отъехать, чтобы пропустить их машину.

– Надеюсь, их помощь нам не понадобится.

Они вошли в полутемный холл. Бриана свернула налево, к комнате бабушки на первом этаже. На двери до сих пор висели забытые праздничные украшения – веточки сосны, перевязанные красной лентой.

Зазвонил телефон Гейба. За окном мелькнули фары большой машины, это прибыла медицинская помощь.

Бриана постучала в дверь.

Подождала.

Гейб взглянул на нее и понял, что она сейчас чувствует. Он помнил то ужасное время, когда болела его мать, хотя и был ребенком, тем не менее прекрасно знал, что это такое, когда твой любимый человек умирает у тебя на глазах.

– Хорошо. – Бриана сделала глубокий вдох. – Сначала войду я, посмотрю, что с ней.

– Я пойду с тобой.

Если никто не отвечает на стук, это еще не означает, что в доме никого нет. А что, если вернулась мачеха? Гейб снова взял Бриану за руку, желая защитить.

– Хорошо, пойдем. – Она кивнула, достав из кошелька другой ключ. – Только не пускай пока медицинских работников.

– Конечно. Я скажу им, чтобы подождали, пока ты не будешь готова.

Кивнув, Бриана повернула ключ в двери и вошла внутрь.

– Бабушка! – У нее дрожали колени. Даже больше, чем голос. Откашлявшись, она позвала снова: – Бабушка, это я, Бриана.

Она не хотела пугать старушку, но ей надо было скорее увидеть ее. Бриана заглянула на кухню. Там было холодно и не чувствовалось никаких запахов. На столе стояла чистая чашка.

Она взялась за дверную ручку, и в спальне раздался охрипший голос:

– У меня есть пистолет, сукин сын!

Гейб моментально заслонил собой Бриану.

– Бабушка. – Сердце бешено колотилось. Она узнала этот старческий голос. – Это я, Бриана. – Вцепившись в Гейба, она на миг прижалась головой к его плечу. – Я помчалась домой сразу, как получила твое письмо.

Дверь спальни широко распахнулась.

Гейб отскочил в сторону вместе с Брианой, все еще загораживая ее от бабушки. Бриана через его плечо увидела Роуз Хансон, одетую в розовую ночную рубашку, седые волосы были перевязаны какой-то полинявшей серой лентой.

– У вас есть оружие, мадам? – поинтересовался Гейб, хотя Бриана уже бросилась к бабушке.

– Только это. – Роуз протянула ему старый смартфон. – Мой сын показал, как включать звук выстрелов, но я забыла, как это делается, черт возьми. – Ее карие глаза обратились к Бриане. – Ты страшно меня напугала, моя девочка. – Подняв сухую руку, бабушка погладила ее по щеке.

– Я очень переживала за тебя, а ты не брала трубку. – Бриана закрыла глаза, две слезы скатились по щеке, когда она обняла бабушку. – Как ты себя чувствуешь? – Она вгляделась в лицо Роуз. – Здесь так холодно.

Бабушка почти не изменилась, только ростом стала ниже, будто время забрало у нее несколько дюймов. Семья ее матери приехала в Нью-Йорк из Пуэрто-Рико, и Роуз славилась экзотической красотой. С темными густыми волосами, золотистой кожей и выразительной улыбкой. Сейчас волосы поседели, но по-прежнему были длинными, как прежде.

– А это кто? – Роуз зажгла на кухне свет. – Ты никогда не говорила мне, что у тебя есть бойфренд.

– Это Габриэль Мак-Нейл, бабушка. – Бриана быстро взглянула на Гейба. Он стоял рядом с бабушкой, готовый ее поддержать. – Я говорила тебе о нем. Он владелец «Соловьиной рощи», где я работаю.

Роуз внимательно посмотрела на него, точно так же, как на друзей внучки, которых та приводила домой из школы.

– Вы далеко уехали от дома, Габриэль Мак-Нейл, – отметила она, слегка покачнувшись. Лицо ее было бледным.

– Мы только что обручились, миссис Хансон. – Гейб пододвинул бабушке стул. – И вот я решил поехать вместе с Брианой. Мы переживали за вас.