— Вот, значит, как…

Дебафф от раны в живот еще не успел свалиться, но я все же нашел в себе силы хотя бы сесть — не разговаривать же с создателем этого мира лежа.

— Удивлен? — поинтересовался Гримнир-Романов, опускаясь на корточки у костра.

Движение у него вышло легким и непринужденным — и облик длиннобородого старца меня больше не обманывал. В реале покойный… нет, как выяснилось — весьма условно покойный Романов не мог ходить вообще, а здесь, похоже, приобрел завидное здоровье и физическую форму. «Истинное зрение» показывало совершенно невыдающегося бродягу третьего уровня с подсевшими от старости Характеристиками, но это — лишь маскировка. Как и поношенный плащ, дырявые сапоги и видавшая виды шляпа с пожеванными краями.

Впрочем, на одежде внешняя непрезентабельность игрового аватара Романова и заканчивалась. Ростом и шириной плеч старикан Гримнир едва ли уступал даже Рагнару. Сейчас он походил на немного пошарпанную версию Гэндальфа из всем известной книжки, но я почему-то без труда представил его и в совершенно другом облике. Верхом на восьминогом жеребце Слейпнире, в сияющих доспехах и сжимающим в руках копье, которое он почему-то решил отдать мне… И все же Гримнир — не Один. По каким-то неведомым мне причинам Романов решил «оцифроваться» не в Отца Богов и Людей, а в бродячего колдуна… Как он сам говорил — ночного сторожа со связкой ключей, фонариком и дубинкой. Не более — причем дубинка, кажется, досталась мне.

— Удивлен? — переспросил я. — Честно — уже не очень. Наверное, скоро разучусь окончательно.

— Но вопросов у тебя, наверное, стало только больше? — Романов подстелил под себя полу плаща и протянул ноги к огню. — Верно?

Еще как верно. Если бы невозможное не происходило вокруг меня последние две недели почти без перерыва, я бы, пожалуй, уронил челюсть не то, что на землю, а прямо в Хельхейм. Романов в очередной раз сотворил чудо и смог сбежать в вирт от самой смерти. Уж не знаю, что стало с телом демиурга там, в реале — но его разум переместился в цифровое воплощение. Если только…

— Сигнатуры персонажей уникальны, — усмехнулся Романов, будто прочитав мои мысли. — Кроме тебя никто не смог бы натянуть шкуру Антора — так что и это тело мое и только мое. Можешь не сомневаться.

— Верю, — буркнул я. — Но в таком случае вы теперь…

— Бессмертен, — кивнул Романов и тут же поправился. — Фактически, бессмертен. При некоторых обстоятельствах моя цифровая личность может быть удалена безвозвратно. Также я, вероятнее всего, прекращу существовать при одновременном выключении более девяноста пяти процентов компьютеров, подключенных к всемирной сети. Но старость мне не грозит… больше не грозит.

Романов довольно потянулся, будто бы еще раз примеряя непривычное тело. Здоровое, сильное и молодое — о солидном возрасте Гримнира говорила только длинная седая борода — непеременный атрибут странствующего волшебника. Нам с Катей еще предстояло прятаться от Павла Викторовича и его армии, но для Романова все неприятности, похоже, уже закончились. Хитроумный старец изящно ускользнул и от врагов, и даже от самой смерти, и теперь вполне мог посмеяться надо обоими. Но как… Йотуновы кости, это же бессмертие! Пусть с потерей хрупкой физической оболочки — но все же!

— Вы снова переворачиваете все с ног на голову, — вздохнул я. — Но это… многое объясняет. Как вам удалось?!

— Я вряд ли смог бы объяснить это даже специалисту в области виртуальных технологий… или в области биофизики. — Романов подтянул колени к груди. — Хотя бы потому, что сам до конца не понимаю, как это работает. Не думай, что технология переноса сознания уже давным-давно изобретена и отлажена. Я — лишь опытный образец…

— Первый? — тут же спросил я. — Или были и другие? Вы уже пробовали…

— А вот этого, Антон, я тебе не скажу. — Романов вмиг посерьезнел. — Как ты понимаешь, ставки сейчас слишком высоки.

— Ладно, — сдался я. — Вы нашли способ переноса сознания в вирт. Возможно, где-то неподалеку бродит еще некоторое количество вам подобных… И это целиком и полностью объясняет интерес Павла Викторовича.

— Именно, — снова кивнул Романов. — Денег у него достаточно, но вечную жизнь за них не купишь. Так что теперь он пойдет на все, чтобы…

— Технология известна только вам? — Я вцепился в собственную бороду — будто это хоть как-то могло привести в порядок буквально плавящиеся от бешеного вращения шестеренки в голове. — Какие-нибудь прототипы, записи…

— По сути — ничего. Есть кое-какие рабочие журналы пятилетней давности, ошметки кода на списанных винтах — но все по-настоящему ценное я успел отформатировать. — Романов хитро улыбнулся и постучал себя пальцем по лбу. — Рабочий протокол остался только здесь, и теперь ему не грозит даже Альцгеймер.

— Монополия на бессмертие? — хмыкнул я. — Кажется, я начинаю понимать, почему Павел Викторович утверждает, что вы его «кинули», Алекс.

— Я не мог поступить иначе.

— Почему? — Я тряхнул головой. — Вечная жизнь. Продукт с абсолютным спросом — и без единого аналога. Денег бы хватило на всех… тем более, что вам они уже как будто н нужны.

— Антон, ты же неглупый молодой человек, — усмехнулся Романов. — Подумай еще раз. Не все и не всегда упирается в деньги.

— Тогда во что? — Я помассировал виски — похоже, излишнее напряжение мозгов организовало мне не иллюзорную, а самую настоящую головную боль. — В чем подвох?

— Ты хочешь жить вечно, Антон? — Романов вдруг подался вперед. — Оцифровать сознание — предположим, это действительно сработает без побочных эффектов — и получить это самое бессмертие? Прямо здесь, в этом мире?

— Это два разных вопроса, Алекс. — Я пожал плечами. — И оба с подвохом. Разумеется, я хотел бы жить вечно — в теории. Но в игре…

— Вечная жизнь, Антон! — Романов не дал мне договорить. — Без боли, без старости, со сверхчеловеческими возможностями. Прямо здесь и сейчас. Что скажешь?

Он что, издевается? Или…

— Спасибо, не надо. — Я помотал головой. — Я не знаю, зачем вам этот тест на дурака, Алекс, но я не верю, что все бывает так просто. У меня есть и реальная жизнь. Не самая роскошная и успешная, но все же есть. Дом, друзья… родители, в конце концов. Возможно, когда-нибудь я и захочу навечно переехать в вирт, а то и стать каким-нибудь местным божеством — но уж точно не сейчас.

— Извини. Я просто должен был поставить вопрос ребром, — рассмеялся Романов. — И я рад, что тебе хватило ума и воли отказаться. Но вдумайся: ты молодой здоровый мужчина с питерской пропиской. Неглупый, образованный, обеспеченный самым необходимым, не лишенный таланта и — будем называть вещи своими именами — определенной внешней привлекательности…

— Спасибо, — буркнул я.