Ася

— Я увольняюсь, Артём Николаевич. Вот моё заявление по собственному, пропуск и дела, с которыми я работала. Хотя, это и делами-то назвать сложно, потому как последние два года, я прислуживала исключительно в качестве девочки на побегушках, выполняющей ваши многочисленные прихоти.

Заканчиваю уверенную тираду в лицо уже, можно сказать, бывшего начальника, наблюдая изменяющееся выражение Хренова. И откуда смелость у меня взялась высказать всё, что накопилось за пару лет работы в этой фирме? Наверное, перебор. Аут. Край. Во всех смыслах.

— Асенька, ну зачем ты так? — Чёртова подлиза снова улыбается и ластится, подобно большому толстому коту. — Ты пришла к нам со свеженьким дипломом юриста, а мы, то есть я, взял тебя на место помощника юриста, чтобы ты набралась опыта, натаскалась в юридических вопросах. Тебе помогали, советовали, рассказывали, оказывали любую помощь!

— Помощь? — почти взвизгиваю. — Это называется помощью? Меня гоняли за кофе, обедами, использовали в качестве разносчика деловой корреспонденции, хотя, непонятно зачем она вообще нужна при наличии интернета и общей почтовой сети фирмы. Я даже успевала подрабатывать вашей секретаршей, формируя график встреч и предстоящих дел. Всё, что угодно, только не работа по основному профилю. И всё это время я получала оплату, как стажёр! Стажёр! А я здесь работаю два года! Где это видано, чтобы работник был стажёром два года! — повышаю голос, что мне совершенно несвойственно.

— Ася…

— Всё, хватит! Всего доброго, Артём Николаевич, ищите другую дуру, которая почти бесплатно будет исполнять все ваши глупые поручения!

Разворачиваюсь, не собираюсь выслушивать лестные дифирамбы в свой адрес, которые неоднократно действовали на меня, как сильнейшее успокоительное. Пара ласковых слов от Хренова, обещание пересмотреть список моих обязанностей и всё — я снова выполняю всё, что мне приказывают.

С меня хватит.

Возвращаюсь в кабинет, яростно стреляя взглядом в Лунцова, который сегодня и довёл меня до этой самой грани. Терпела многое, чтобы сохранить место в этой фирме, но, когда мой сосед по кабинету упустил кружку, которая, разлетевшись вдребезги, залила содержимым всё вокруг и приказным тоном потребовал, чтобы я принесла тряпку и вымыла пол, меня накрыло. Окончательно и бесповоротно.

Всегда спокойная и старающаяся обойти конфликт, я вспыхнула злостью, словно спичка, направив всю свою ярость на Лунцова, а затем пошла к боссу, чтобы уведомить о своём увольнении. Достаточно вытирать об меня ноги, чем последние два года здесь все и занимаются.

Беру в руки небольшую коробку со скромным содержимым, представляющим мои вещи, и решительно вхожу в лифт, чтобы больше никогда не появится в этом чёртовом здании, которое вызывает у меня лишь негативные ассоциации.

Обычно спокойная и уравновешенная девочка Ася, сегодня злится на весь мир, и в частности на себя за то, что два года терпела откровенные издевательства в свой адрес. Только вот мне казалось, что своей услужливостью и помощью делаю лучше всему коллективу, а оказалось, что мною откровенно пользовались все, с кем я работала.

Правильно говорит Наташа: «Кто везёт, на том и едут». Сейчас безоговорочно с ней согласна. Неоднократно предупреждала меня, что всё должно быть в меру, а моя жертвенность не будет оценена, сделав мишенью для людей, желающих выехать на чужом горбу.

Но теперь точно всё. Больше никаких «услуг» коллегам и моему боссу Хренову Антону Николаевичу.

В метро, словно застываю, найдя свободный уголок и водрузив коробку на колени. Уволилась, не просчитав дальнейший план действий.

Умные люди, сначала подыскивают новое место работы, а лишь потом увольняются, высказав в лицо начальнику всё, что у них накопилось. Я же действую от обратного.

Глупая Ася! И глупость моя безгранична в своих масштабах.

Знакомая общага встречает меня многочисленными тошнотворными запахами пищи, которая дымится на общей кухне. Маленькая комнатка два на два, которая обходится мне дёшево, но с ней в комплекте идут не слишком тихие соседи, иногда вступающие в очень громкие конфликты.

Несколько семей с детьми, пара алкашей, две одинокие девушки-соседки и тётя Валя, которая живёт здесь, кажется, целую вечность и является моим единственным полноценным собеседником.

— Ой, Асенька, а что ты так рано? — Застываю в дверях общей кухни с коробкой в руках, которую, как самое большую ценность, прижимаю к груди. Тётя Валя готовит обед, что-то помешивая в кострюльке.

— Я уволилась.

— Совсем достали? Да? — прищуривается. — А я говорила — лопнет твоё терпение. Где это видано, на девчонке ездить постоянно! Паразиты!

— Тёть Валь…

— Ну что? — Активно жестикулирует, размахивая длинной ложкой. — Ты им помощь бескорыстную, а они… Ай. — Машет рукой, начиная по новой читать мне нотации.

Но я не злюсь, она права. Все на протяжении последнего года говорили мне одно и тоже, лишь с небольшими изменениями, а я отмахивалась, полностью убеждённая, что действительно помогаю коллегам.

— Пойду переоденусь.

— И возвращайся обедать! — кричит мне вслед, когда я уже скрываюсь в коридоре.

Маленькая комната встречает меня полумраком и привычной теснотой. Но сейчас я живу здесь одна, а ещё год назад вместе с Наташей, которая теперь замужем за Андреем.

Падаю на диван, прикрывая глаза. Необходимо всё переварить и привести мысли в порядок, обдумать дальнейший план действий и начать поиски новой работы. Даже за эту крохотную комнату нужно платить. Расчёт я, конечно, получу, но надолго его не хватит.

Может, маме позвонить… Морщусь, не зная, как объяснить ей, что теперь её дочь безработная. Из сумки доносится вибрация, и я вываливаю всё на стол, потому что, пошарив рукой, не могу добраться до аппарата.

Мама. Только подумала…

— Привет, мам. Как дела? — Стараюсь казаться максимально весёлой, чтобы родной человек не заподозрил отчаяния в голосе.

— Ася, что случилось?

— Ничего. С чего ты взяла, что что-то случилось?

— О, дочь, я прекрасно знаю эти звенящие нотки в голосе! Меня не обмануть. — Раскусила в первые же секунды. Мать не обманешь.

— Я уволилась… — выдыхаю, предвкушая реакцию.

— И молодец! Давно пора. Не работа, а сплошное издевательство! И начальник этот, Хренов, фамилия сама за себя говорит, — почти рычит, вспоминая Артёма Николаевича и все его выпады в мой адрес.

— Правда? — Не верю тому, что слышу.

— Ну, конечно, Ася. Это же ненормально, когда все тебя используют, а ты рада стараться. Мы с отцом, конечно, воспитывали тебя правильно, честно, но это даже для меня перебор. В Москве, что, работы другой нет?