Погода была сказочная. Затянувшееся бабье лето радовало мягким теплом, пронзительно-голубым небом и легким-легким ветерком, который осторожно снимал с веток едва державшиеся на них желтые, красные, оранжевые и ржаво-коричневые листья, слегка кружил их в воздухе и плавно опускал на землю, увеличивая и без того немалый шуршавший под моими ногами «золотой запас» осени. Как же славно идти, ни о чем не думая, всецело отдавшись ощущению тихой, светлой печали от вида всего этого уходящего великолепия! Пользоваться машиной в такую погоду – настоящее кощунство, и я этим утром медленно брела по набережной, иногда останавливаясь, чтобы посмотреть на Волгу, чьи обычно темные воды, с примесью болотного оттенка, сейчас даже не показались мне грязными.

Я вполне могла позволить себе такое праздное времяпрепровождение, потому что только вчера вечером отчиталась перед клиентом, успешно завершив одно мерзкое и очень сложное дело, вымотавшее меня до предела. Нет, ну о чем думал этот человек, доведший ситуацию до точки кипения? Что проблема как-нибудь сама собой рассосется? А когда его прижало по самое «не могу» и на карте уже стояло все, чем человек дорожит в жизни, он прибежал ко мне. Лестно, конечно, когда солидный дядька, причем не самый последний в городе человек, стоит перед тобой на коленях и умоляет помочь, потому что ты – его последняя надежда; только расплачиваться за такую, между прочим вполне заслуженную, репутацию приходится мне: тут и бессонные ночи, и питание впопыхах и кое-как, и нервотрепка, и угроза для собственной жизни, и прочие «прелести» моей профессии. Но я получила за все свои мучения такой солидный гонорар, что теперь вполне могла продлить летний сезон даже не на Кипре или в Египте, а на Мальдивах или Сейшелах. Одним словом, овчинка стоила выделки.

Мои ленивые рассуждения на тему будущего отдыха прервал телефонный звонок. Поморщившись, я все-таки достала сотовый, а увидев номер, который еще не успела забыть, и вовсе скривилась. Это звонил генеральный директор Центрального рынка, Семен Иванович Андреев, чьи проблемы я решала не так давно, в июле. Впечатление эта семейка на меня произвела странное и неприятное. Семен Иванович то простого деревенского мужика из себя корчил, то крутого бизнесмена, а жена его, Клавдия Петровна, начинавшая когда-то продавщицей в овощном ларьке и матерившаяся так, что ко всему привычные грузчики на глазах трезвели, с обретением материального благополучия превратилась, ничуть при том не поумнев, в холеную бабу с претензиями на гламурность. Заплатил он мне, правда, очень щедро, но ведь и покрутиться мне тогда пришлось как белке в колесе. Но я справилась. Именно воспоминания о щедром гонораре и подтолкнули меня к тому, чтобы ответить на звонок, потому что в моей работе частного детектива никогда не знаешь, чего ждать, – можно ведь и несколько месяцев без клиентов просидеть.

– Слушаю вас, Семен Иванович, – сказала я.

– А-а-а! Не забыла меня! – хмыкнул он, причем, судя по голосу, «товарищ» был хорошо навеселе. – В общем, Татьяна, тянуть кота за хвост не буду: помощь твоя нужна!

– Опять что-то с сыном? – спросила я.

– Со мной. Охоту на меня объявили. От двух покушений бог уберег, а сейчас… достали меня, – безрадостно сообщил он.

– Но ни в прессе, ни по телевизору об этом ничего не сообщали, – удивилась я.

Как ни бываю я загружена, но криминальные новости смотрела всегда, чтобы быть в курсе дел.

– А ты хотела, чтобы мои проблемы все, кому не лень, обсуждали? – разозлился он. – Короче, приезжай ко мне домой, да поскорее!

Услышав такое, я мгновенно взбесилась, потому что подобного хамского обращения не терпела ни от кого, даже от самых платежеспособных клиентов, тем более что сумма уже полученного мною гонорара вполне покрывала не только мои насущные нужды на пару-тройку ближайших месяцев, но и позволяла кое-что дополнительное.

– Семен Иванович, я к вам на службу пока что еще не поступила и не собираюсь! – отрезала я. – Так что командный тон вы лучше для своих подчиненных приберегите! Кроме того, меня, если вы не забыли, зовут Татьяна Александровна, и я попрошу вас обращаться ко мне на «вы»!

В трубке повисла тишина, и я прервала связь. Не успела я пройти пару шагов, как телефон зазвонил снова – это опять был Андреев.

– Извините, Татьяна Александровна, – уже совсем другим тоном сказал он. – Просто вся эта ситуация меня так достала, что я на всех срываюсь – дело ведь моей жизни касается, не чужой! Так что вы уж будьте добры приехать.

– Извините, но я вам ничем не помогу, – холодно ответила я. – Я очень сильно устала и планирую как следует отдохнуть.

– Татьяна Александровна, вы помните, сколько я вам заплатил за прошлое дело? – спросил Семен Иванович.

– Помню, – подтвердила я.

– А теперь, если вы выясните, кому и почему так не терпится меня на тот свет отправить, гонорар ваш будет двойным по сравнению с прежней оплатой, – пообещал он.

– Хорошо, я к вам приеду, – подумав, согласилась я. – Но если вы хоть раз позволите себе по отношению ко мне приказной тон, я немедленно уйду, несмотря на обещанный гонорар, и тогда вам придется бодаться со своими проблемами самому, – жестко предупредила я его.

«Хам неумытый! – гневно думала я по дороге к остановке. – Привык, что ему никто возразить не смеет! Жену свою в деревню сослал – только из-за того, что она позволила себе собственное мнение заиметь! Ну, пусть она дура набитая, но ведь родному сыну эта тетка только добра желала, по-своему, конечно, но добра! А со мной такой номер не пройдет! Это ты мне позвонил! Это я тебе нужна! А вот я и без тебя спокойно жила и еще поживу!»

Заехав домой, я взяла сумку со всем необходимым: мой так называемый «тревожный чемоданчик», в котором имелось все, что может потребоваться для расследования – ведь неизвестно, как события повернутся. И еще я бросила свои гадальные кости, чтобы узнать, что меня ждет. Выпало «11+14+26», а это значило, что мне придется иметь дело с неприятными людьми. Да уж! Точнее не предскажешь!

Дом Андреева находился в коттеджном поселке для очень обеспеченных людей, именуемом в народе «Графские развалины» – в насмешку, конечно. Официально же этот поселок, как и еще несколько ему подобных, расположенных дальше от Тарасова, принадлежали к Тепловскому району, то есть к сельской местности, где – не знаю, не проверяла – расценки на коммунальные услуги были ниже, чем в городе. Не этим ли руководствовались мои далеко не самые бедные сограждане, решившие выстроить дома на бывшем пустыре и на других бесхозных и не пригодных для сельскохозяйственных работ землях? Они ведь очень неплохо умеют денежки считать, толстосумы наши!

Со стороны дороги от взоров любопытных глаз посторонних обитателей поселка «Графские развалины» защищала высоченная стена с единственными воротами, которые бдительно охранялись. С другой стороны дороги стояли одно-, редко – двухэтажные дома, заселенные самыми обыкновенными людьми, и этот поселок официально именовался Совхозный, а неофициально, но гораздо точнее – Выселки. Надо ли говорить, что отношения между «графьями» и «совхозниками» были непростыми? С одной стороны, люди, и день и ночь горбатившиеся на своих приусадебных участках, имели на свою экологически чистую продукцию гарантированный спрос и могли ломить хоть три цены за литр натурального, прямо из-под коровы, молока или за килограмм настоящих, «хозяйских» помидоров, а с другой – завидовали они при этом своим соседям черной завистью. А как не позавидовать, если у «графьев» – и водопровод, и канализация, и все прочие блага цивилизации, а у них – сортир во дворе, а в доме – один лишь водопровод (без канализации) и газ.