Раздраженно морща лоб, Лоренцо Занелли, чей род веками владел «Торговым банком» — сначала небольшой итальянской корпорацией, затем огромным концерном, — вышел из лифта, остановившегося на последнем этаже красивого офисного здания в центре Вероны. Встреча с Мануэлем Сервантесом, главой аргентинского конгломерата и одним из самых давних клиентов Лоренцо, прошла хорошо, но Лоренцо не испытывал удовлетворения. Секретарь предупредил его, что он рискует опоздать на следующую встречу, если не закончит ланч прямо сейчас; он действительно засиделся за разговором, не имеющим отношения к делу.

Закончив обсуждать дела, Мануэль затронул тему, касающуюся его лично. Он говорил о необходимости бросить свои серьезные увлечения альпинизмом и фотографией и посвятить себя управлению компанией, которая перешла к нему пять лет назад после смерти отца, и семье. Попутно он показывал Лоренцо фотографии, которые привез из последнего путешествия в Альпы. Совершенно случайно в кадр пару раз попал брат Лоренцо, Антонио, и его друг Дэмиен Стедмен — в ослепительно-красных куртках, с еще более ослепительными улыбками; они только прибыли в лагерь, когда Мануэль и его группа уже собирались начать подъем.

Группа Мануэля почти достигла вершины, когда их догнала печальная весть: у его отца случился инфаркт. С вершины горы его забрал вертолет, доставивший Мануэля в Аргентину, к скорбному ложу отца. Много позже Мануэль узнал о трагической гибели Антонио и подумал, что Лоренцо был бы рад увидеть последние снимки брата. Забота Мануэля растрогала Лоренцо, но эти фотографии напомнили ему о том, что он уже несколько лет пытался забыть.

По пути в офис Лоренцо, просматривая фотографии и вглядываясь в особенности ландшафта, на которые указал Мануэль, столкнулся со старой подругой, Оливией Палья; она еще на некоторое время задержала его.

Брови Лоренцо сошлись к переносице, когда он увидел светловолосую женщину, сидящую в приемной и явно ждущую его. Он совсем забыл про мисс Стедмен, и сейчас ему было совсем не до нее.

— Люси Стедмен? — спросил он, бросив на нее мрачный взгляд.

Он вспомнил, как встретил ее много лет назад, когда был в командировке в Лондоне и зашел проведать Антонио. Тогда она была пухлой, ничем не примечательной школьницей в мешковатом свитере, с длинными светлыми хвостиками; когда Лоренцо вошел в квартиру брата, она как раз уходила. Антонио познакомился с ее братом, Дэмиеном, в лондонском университете, и они быстро и крепко сдружились и стали вместе снимать квартиру. Их дружба закончилась трагично, и Лоренцо вовсе не нуждался во втором за день напоминании об этом.

— Простите за опоздание, но я ничего не мог сделать.

Она встала, и он увидел, что она почти не изменилась: невысокая (ему по плечо), волосы стянуты в узел на затылке, никакой косметики. Она сменила мешковатый свитер на такой же просторный костюм; длинная юбка ей совсем не шла. Изящные лодыжки, отметил Лоренцо, маленькие ножки, но простые туфли явно знавали лучшие времена. Похоже, она придавала мало значения внешности — эта черта не вызывала у Лоренцо восхищения.

Люси Стедмен разглядывала мужчину, стоящего перед ней. Антонио как-то сказал ей, что брат намного старше его, что он унылый, скучный банкир, не умеющий получать удовольствие от жизни. Антонио часто говорил о брате резко, и теперь у нее появилась возможность посмотреть на это скопление неприглядных качеств.

Лоренцо был высок — выше шести футов. Его строгий, сидящий как влитой темный костюм с белой рубашкой и простым галстуком определенно стоили очень дорого. Люси поспешно подняла глаза, не позволяя взгляду опуститься ниже прекрасно скроенного пиджака, и посмотрела Лоренцо в лицо. Это лицо было сурово, улыбка явно нечасто освещала его, но Люси, даже несмотря на свой небогатый опыт общения с мужчинами, сразу почувствовала: в своих рассказах Антонио кое-что упустил — кое-что, очевидное для любой взрослой женщины.

Лоренцо Занелли излучал какой-то животный магнетизм. При столь строгом стиле одежды длина его густых черных волос удивляла. Четкие черты лица оттеняли темно-карие, почти черные глаза под дугами густых бровей.

— Вы, должно быть, Лоренцо Занелли, — сказала Люси, протягивая ему руку.

— Совершенно верно, мисс Стедмен, — ответил он, сжимая ее ладонь.

Пожатие было крепким и недолгим, но по телу Люси пробежала дрожь, и она уставилась на Лоренцо, не в силах отвести взгляд, даже когда он отпустил ее. У нее появилось странное ощущение, что она где-то его видела, но не могла вспомнить, чтобы они встречались, а на брата он был совсем не похож.

Лоренцо не был красавцем в общепринятом смысле, но его лицо завораживало. В нем сочетались сила, выдающая характер, и чувственность, затаившаяся в разрезе рта. Глядя на его полные, четко очерченные губы, Люси попыталась представить, каковы они на вкус… Она вздрогнула, пораженная полетом своей фантазии, и посмотрела ему в глаза, стараясь выбросить из головы мысли об этой странной реакции на человека, к которому по многим причинам должна испытывать неприязнь. Люси объяснила ее тем, что Лоренцо из тех мужчин, на которых хочется смотреть. Ей бы хотелось написать его портрет.

— Мисс Стедмен, я знаю, зачем вы пришли.

Его голос развеял мечтательный флер, и Люси моргнула. Лоренцо внимательно смотрел на нее, и она залилась краской при мысли, что ее застукали пялящейся на него.

— Правда? — пробормотала она.

Ну конечно, он знает. Она ведь написала ему.

Люси приехала в Италию, чтобы лично доставить одной графине портрет ее недавно умершего мужа. Графиня заказала портрет, когда гостила у друга в Англии, зашла в галерею Люси и увидела ее картины. Она прислала Люси десяток фотографий мужа, и Люси была в восторге оттого, что ее работа вышла за пределы страны. Славы она не искала, потому что знала, что в современном мире ни за что не добьется ее, но было приятно знать, что то, в чем она считала себя специалистом, ценят. У нее был талант: она легко выделяла особенности и характер любого объекта, с которым работала.

Люси как раз собиралась поехать к графине в Верону, когда ей наконец удалось добиться встречи с синьором Занелли. Телефонный звонок ничего не дал; тогда она написала на адрес его банка, прося помощи по вопросу выкупа «Стедмен индастриал пластикс» одним из крупнейших дольщиков фирмы ее семьи, Ричардом Джонсоном. В ответ пришло короткое письмо от одного из менеджеров, информирующего, что вопросы политики банка в отношении частных вкладов не обсуждаются. Тогда Люси скрепя сердце написала еще одно письмо — самому Лоренцо Занелли, пометив его как личное. Основываясь на том, что она слышала, она составила мнение о нем как о типичном невероятно богатом альфа-самце, глухом к нуждам других людей, надменном и всегда уверенном в своей правоте. Этот образ ей очень не понравился.

Лоренцо Занелли плохо обошелся с Дэмиеном после завершения расследования инцидента, повлекшего за собой смерть Антонио. Он остановил его у здания суда и холодно сказал, что, хотя следствие признало Дэмиена невиновным, Лоренцо все равно считает, что он виноват, и с тем же успехом мог перерезать горло Антонио, а не веревку. Брат Люси и так очень страдал из-за потери друга, а подобное обращение просто уничтожило его, и он так и не оправился полностью.