Джеймсу (и всем, кто грезит о неоновых огнях)

Мы летим в Лас-Вегас, чтобы выйти замуж.

Одна загвоздка – женихами пока не обзавелись. Иззи, правда, помолвлена с одним типом, но с ним под венец не собирается. И все же мы полны оптимизма: ведь в Лас-Вегасе, по статистике, каждые шесть минут играют свадьбу, и в воздухе там на семьдесят процентов кислорода приходится тридцать процентов конфетти. Прибавьте к этому, что гостям Лас-Вегаса чуть ли не вменяется в обязанность двадцать четыре часа в сутки распивать крепкие напитки, – и вы поймете, что шансы складываются в нашу пользу. Да и что мы теряем, в конце концов? Ничего, кроме осточертевшей работы и мужчин, рядом с которыми чувствуешь себя более одинокой, чем в одиночестве.

Жизнь ткнула нас носом в печальную истину: в последнее время мы совсем разучились улыбаться – все больше стискиваем зубы. Мечтаем о чуде – да что толку? Фантазии так фантазиями и остаются. Вот мы и решили взять судьбу за грудки.

Иззи везет с собой семьдесят два презерватива вместо обычных тридцати шести, со мной путешествует завернутая в пижаму бутыль «Мармита» – верные подтверждения тому, что намерения наши серьезны и решимость непреклонна. Без обручальных колец и новых фамилий мы домой не вернемся.

Спросите, почему в поисках мужей мы летим к черту на кулички? Неужели дома, в Англии, мужчин не осталось? Остались, как же. Как говорит Иззи. «Милые девушки, к вашим услугам целые толпы никчемных парней!»

А нам по двадцать семь лет, и для никчемного замужества мы уже староваты.

– Вон он! – визжит Иззи, углядев с высоты двенадцати тысяч футов первый огонек Лас-Вегаса.

В следующий миг одинокий светлячок взрывается сверкающим, переливающимся неоновым покрывалом. Мы дружно ахаем и до боли сжимаем друг дружке руки. Свободной рукой я хватаюсь за сердце, чтобы оно ненароком не выпрыгнуло, из груди. Кажется, словно распахнулся заплесневелый пиратский сундук, и нашему взору открылись несметные сокровища: таинственное зеленое свечение «Эм-Джи-Эм Гранд», розовые и оранжевые вспышки «Фламинго Хилтон», сияющее золото «Залива Мандалай», отполированный до блеска черный камень «Луксора»…

Какая красота! Глаза мои наполняются слезами, и огни внизу начинают кружиться, словно в калейдоскопе.

– Не могу поверить, что мы здесь! – шепчу я.

– А я не могу поверить, что здесь столько огней! – восхищенно говорит Иззи: она вытягивает шею, чтобы охватить взглядом россыпь драгоценностей на темном покрывале пустыни. – Похоже, в Лас-Вегасе все улицы главные!

Конечно, и до нас доходили слухи, что за миражным блеском Лас-Вегаса скрывается рутинная жизнь, что рядовые американцы растят здесь детей, которые ходят в школы и в колледжи, а кое-кто, говорят, даже подстригает газоны. Но скучная реальность тихих пригородов нас не интересует. Мы хотим поверить в волшебную страну, где никто не работает с девяти до пяти, где посуда моется сама собой, а глажение одежды преследуется по закону – ведь утюгом можно расплавить блестки!

Наша цель – замужество: но это не значит, что мы откажемся от священных безумств и не станем причащаться порокам Города Греха. Мы бежим от реальности туда, где мужчины гуляют в костюмах египетских фараонов и никто не заглядывает им под юбки; туда, где за одну ночь можно встретить пятерых двойников Тома Джонса, а под конец – его самого, настоящего. Мы хотим гладить белых тигров Зигфрида и Роя. Хотим ходить по магазинам, где продаются темные очки «под Элвиса» с приклеенными к дужкам пышными бачками. Хотим покататься на движущихся тротуарах, полюбоваться на новобрачных, в одежде которых элегантно сочетаются кружевные подвязки с обрезанными джинсовыми шортами… И еще одно тайное желание, сугубо личное: хочу посмотреть на людей, у которых больше долгов, чем у меня!

– Добро пожаловать в пекло! – объявляет Иззи, когда, получив багаж, мы вываливаемся на улицу. – Пройди-ка вперед, Джейми, похоже, мы встали прямо напротив горячего воздуховода.

Мы оттаскиваем чемоданы. Однако ощущение по-прежнему такое, словно вся команда салона «Видал Сассун» взяла нас в кольцо и включила фены. С облегчением мы падаем в такси.

– Боже правый, откуда такая жара?

Таксист бросает на нас усталый взгляд и вздыхает:

– От солнца.

– Так вот, оказывается, куда мы приземлились! – фыркает Иззи.

Восемь вечера – и не меньше тридцати пяти по Цельсию. В новостях по радио рассказывают о двухлетнем мальчугане, который, упав на мостовой, не сумел быстро встать на ноги и получил ожоги второй степени.

– С выпивкой подождем, пока не окажемся в помещении с кондиционером, – заключает Иззи.

Аэропорт совсем рядом с городом: не проходит и нескольких минут, как мы въезжаем в ослепительное радужное царство. Наши вопли и визги переходят в ультразвук Удивительно, каким восторгом могут наполнить душу обычные разноцветные лампочки! Представьте себе теплую прелесть рождественской елки в сочетании с завораживающей магией костра. Должно быть, нечто похожее испытывал известный лондонский денди Красавчик Бруммель, когда распахивал дверцы своего гардероба.

– А вон статуя Свободы! – зевнув, сообщает водитель и указывает нам на «Нью-Йорк».

Казино «Нью-Йорк», разумеется. Мы видим уменьшенные копии нью-йоркских небоскребов, обвитые, словно алой лентой, неоновой вывеской.

– «Дворец Цезаря», – кивает налево шофер. – Шикарное место!

– Ух ты!

Мы выворачиваем шеи, чтобы взглянуть на колонны высотой до небес, массивные статуи и золотую эмблему на фронтоне. На тротуаре – толпа глазеющих туристов в полном обмундировании: неподъемные бутылки коктейля «Маргарита», пурпур солнечных ожогов и перманент, который следовало бы запретить еще в семидесятых.

– Смотри, Нил Седака! – взвизгивает Иззи.

– Где? – ахаю я.

– Да нет же, дурочка, на афише!

– А вон Кристел Гейл!

– «Эре, Уинд энд Файер»! – Тейлор Дэйн!

Мы несемся мимо афиш, едва успевая разглядеть и выкрикнуть вслух знакомые с детства имена и названия.

– Звезды прежних лет не гаснут, они просто дают концерты в Лас-Вегасе, – вставляет свое веское слово шофер.

Мимо проплывает восточная вязь синих огней «Дворца Империал».

– Где же наш отель? – голосом капризной девочки спрашивает Иззи.

– Немного подальше. Да вы увидите – такая розовая металлическая крыша.

– «Цирк «зажигает огни! – Иззи корчит кислую рожу. – Джейми, я-то думала, ты не любишь клоунов!

– Верно, – отвечаю я. – И в медведях, ездящих по канату на Одноколесном велосипеде, тоже ничего веселого не вижу. Зато в «Цирке» в отличие от остальных отелей нашлись свободные места.