Посвящается Элейн

Телефон в полицейском участке зазвонил, когда до конца дежурства Делейни оставалось всего полчаса.

— Я почтальон, — взволнованно проговорил мужской голос. — Его пикап… ну, мистера Терио… стоит у дома, в окнах свет, в общем, все вроде нормально, в доме должен кто-то быть. Но прошло уже много дней, и он не открывает, сколько я ни стучал. Почтовый ящик переполнен. Ну, значит, я и подумал — наверное, с мистером Терио что-то случилось.

Они сразу же выехали, Делейни и его напарник Пирс. Как не вовремя позвонил этот почтальон! Делейни поморщился. На часах пять минут шестого, а в шесть у Брента игра, причем решающая. Хелен обидится. «Джек, ты просто обязан его поддержать, — с мольбой говорила она утром. — Это ведь не кто-нибудь, а твой собственный сын. Прошу тебя, сегодня не задерживайся». Да его и уговаривать не нужно было, он всегда с удовольствием ходил на матчи с участием сына. Сейчас Брент в отличной форме, и так приятно немного погреться в лучах славы своего ребенка. Правда, когда у Брента все хорошо, присутствие отца ему не очень-то нужно. Хуже, когда напортачит. Он ведь такой впечатлительный, тяжело переживает промахи. А о Хелен лучше не вспоминать. Она даже плачет иногда. Делейни с трудом выдерживал ее причитания. «Зачем ты так убиваешься! Это всего лишь игра». В общем, сегодня на этом матче ему очень хотелось побывать. Но куда там! Они уже заехали к черту на рога.

Сидящий за рулем Пирс покосился на Делейни и усмехнулся:

— Не беспокойся, может, еще успеешь. Хочешь, включим сирену?

— Не надо, мы уже почти прибыли.

— Он наверняка куда-нибудь срочно смотался, — продолжил Пирс. — Забыл выключить свет, не предупредил почтальона. Такое случается. Мы сейчас осмотрим все как следует, и отваливай. А я останусь, составлю протокол. Нет проблем.

Делейни посмотрел в окно. Неподвижный, тяжелый воздух наводил еще большее уныние.

— Кажется, собирается гроза, — заметил он.

Пирс кивнул:

— Правильно. Думай о приятном.

Неожиданно полицейский джип въехал в совершенно безлюдную местность, хотя всего в миле отсюда находился довольно оживленный жилой массив. Участки густого леса сменяли засеянные поля, и ни единой души, ни единого дома, лишь полуразвалившиеся сараи.

— Ты здесь бывал? — спросил Пирс.

— Не помню, — отозвался Делейни и вгляделся в покореженный указатель: ПРИЧЕРМАН-ЛЕЙН. — Нам сюда. Сворачивай.

Джип запрыгал по ухабам. С обеих сторон к узкой дороге подступал густой лес.

— Даже не думал, — пробормотал Пирс, — что в округе Фэрфакс существуют такие места.

Джип поднялся на небольшой холм, и напарники увидели желтый фермерский дом.

— Не сомневайся, — сказал Делейни, — через год-два город доберется и сюда.

Почтовый ящик — обшарпанный алюминиевый цилиндр — был прибит к небольшому бетонному столбику, врытому в землю в конце подъездной дорожки.

Он действительно был переполнен. В щель между задней стенкой и столбиком почтальон всунул несколько номеров «Вашингтон пост». Другие издания, не меньше десятка, он сложил аккуратной стопкой на землю. Верхние уже успели пожелтеть.

Блюстители порядка вышли из джипа и постояли с минуту, прислушиваясь к шуму машин, доносящемуся со скоростного шоссе. Время от времени его перекрывали раскаты грома. На юге уже бушевала гроза.

— И вот яви-ились мы-ы… Спасти положение-е… — затянул Пирс хриплым баритоном начало знаменитой песни «Битлз», переиначивая на свой лад.

— Ну давай разбираться, — проворчал Делейни и направился к дому.

Они миновали старую «тойоту», стоявшую к дому задом, будто хозяин недавно выгружал из нее что-то, и подошли к входной двери. Дверное кольцо оказалось необычным: в форме стрекозы.

Пирс дернул за него и громко произнес:

— В доме есть кто-нибудь?

В ответ тишина.

Пирс повторил вопрос и прислушался. И на сей раз никакого отклика не последовало. Он подергал дверь, убедился, что она заперта, и пожал плечами.

— Пошли, посмотрим, что там сзади.

Полицейские начали обходить дом, заглядывая в окна.

— Надо же, повсюду горит свет, — удивился Делейни.

За домом находился небольшой огород — помидоры, перец, кабачки, фасоль, — заросший сорняками. Дверь на кухню предваряла еще одна, легкая, с проволочной сеткой для защиты от насекомых. Пирс настойчиво постучал по деревянному наличнику.

— Есть кто в доме? Мистер Терио, откройте!

Из-за двери не доносилось ни звука, вернее — так поначалу показалось, потому что сквозь треск цикад, жужжание других насекомых и прочие шумы пробивалось еще что-то. Какие-то странные звуки. Делейни настороженно вскинул голову и прислушался. Это был… смех. Женский смех. Через пару секунд он сообразил, в чем дело.

— Там работает телевизор.

Пирс кивнул.

Делейни с грустью констатировал, что теперь уже на бейсбольный матч с участием сына он определенно не попадает. Не стоит даже и надеяться.

Двери дома были заперты, а ломать без ордера полицейским не позволялось. Для оказания хозяину скорой медицинской помощи также достаточных оснований не было, а следы какого-либо преступления полностью отсутствовали. Однако подозрения были налицо, и напарникам надлежало тщательно осмотреть территорию.

Пирс вернулся к почтовому ящику. Присел на корточки и принялся разбирать газеты. Самая ранняя — от девятнадцатого июля, то есть прошло уже более двух недель.

Делейни занялся осмотром «тойоты». На переднем сиденье обнаружился сморщенный, пожелтевший товарный чек из магазина строительных и отделочных материалов для дома «Хоум дипо», также датированный девятнадцатым июля. Мистер Терио тогда приобрел десять мешков цемента, сто тридцать блоков из шлакобетона, растворосмеситель и пластиковый чан.

— Похоже, он замышлял серьезный ремонт. — Делейни показал Пирсу товарный чек и направился к джипу за блокнотом.

— А я пойду порыскаю вокруг дома, — сказал Пирс.

Делейни начал писать. Запись получилась короткая.

3 августа

К. Терио

2602, Причерман-лейн

Самая ранняя газета — от 19 июля

Товарный чек из «Хоум дипо» от того же числа

Он взглянул на часы и отметил время — 17.29. Но все это не имело никакого значения. За десять лет службы в полиции Делейни выезжал по таким делам раз двести, не меньше, и в девяти случаях из десяти в доме оказывались старики, чаше всего в подпитии. Порой их заставали мертвыми. Кто-то лежал, распростершись на полу в ванной комнате, кто-то сидел в кресле. Работа, какую выполняли полицейские в подобных случаях, была сродни услугам по уборке помещений.