В бешенстве Инна металась по квартире. Слов, чтобы описать свое состояние, у нее решительно не хватало. Поэтому вместо слов из глубин Инниного существа рвался какой-то хриплый рык. А причиной тяжелого состояния Инны был, как всегда, ее родной муженек – Бритый. Только он один мог довести Инну до такого накала страстей, что ей хотелось покончить со всем живым на земле, но, разумеется, при том условии, что и Бритого постигнет общая участь.

– Какая же ты скотина! – в десятый раз прорычала Инна, обращаясь к стене.

На стену она рычала потому, что мужа в комнате не было, он прятался от жены где-то в другой части квартиры. Где именно, Инна не знала, да и не желала знать. Честно говоря, одной «скотины» было маловато. Но что делать, если все другие оскорбительные слова у Инны от злости из головы вылетели. И самое обидное для Инны было именно в том, что она, растеряв свой богатый словарный запас, даже не могла толком отчитать мужа за его проступок. От собственного бессилия Инна застонала. Бритый, услышав этот стон, но не разобравшись в его причине, примчался из соседней комнаты на помощь.

– Золотко, что с тобой? – с тревогой спросил он у жены. – Ты не заболела? Нельзя же так волноваться в самом деле.

В ответ Инна метнула в мужа тяжелую вазу – подарок к свадьбе. Вообще-то эта ваза была единственным бьющимся предметом, который сохранился с того памятного момента. Все остальные бьющиеся подарки супруги давно переколотили, так как ссорились они часто и с размахом. Бритый от вазы уклонился, и она, ударившись о стену, разлетелась фонтаном разноцветных осколков.

Супруги молча посмотрели на остатки вазы. И неожиданно Инна почувствовала, как ярость на мужа оставляет ее. Вместе с яростью Инну покинули и силы. Она опустилась на тахту и, не отводя глаз от осколков прекрасной вазы, произнесла:

– Это была последняя капля. Так и знай.

– Деточка, это была ваза, а не капля, – деликатно заметил ей Бритый.

– Не притворяйся, что ты не понял, – тихо ответила Инна. – Я от тебя ухожу!

– В самом деле? – не расстроился Бритый.

Не расстроился он потому, что Инна уходила от него в среднем раз в месяц. А так как жили супруги уже больше двух лет, то Бритый устал пугаться, когда Инна уходила.

– На этот раз навсегда, – так же тихо сказала Инна.

– Солнышко, не уходи, – попросил у нее Бритый чисто для проформы, так как знал, что супруга все равно уйдет. – Ты же потом влипнешь в какую-нибудь историю, а мне придется мчаться черт знает куда и выручать тебя.

– Не придется, – холодно ответила Инна. – Ни в какую историю я влипать не собираюсь. А вот от тебя ухожу. На этот раз без шуток!

– Какие уж шутки, – проворчал Бритый. – Виданное ли это дело – чуть что, она из дома бежит. Цирк!

– Уходи, – спокойно сказала Инна. – Мне нужно побыть одной.

Бритый послушно исчез со сцены, а Инна принялась обдумывать, как ей быть дальше. Будущее без Бритого вырисовывалось смутно. За два года Инна успела привыкнуть к тому, что муж всегда рядом и всегда готов взять на себя решение всех проблем. И эта мысль снова разозлила Инну, потому что напомнила ей о причине сегодняшней ссоры.

Началось все с того, что Бритому не понравился супчик, который сварганила Инна. Ничего странного в этом не было, Инна и сама не стала бы его есть, даже под страхом смертной казни. Но ведь Бритый буквально настоял на том, чтобы Инна приготовила этот супчик. Он целую неделю уверял Инну, что получил рецепт от своего друга, а жена этого друга готовит этот супчик просто божественно.

И весь сегодняшний день Инна с утра металась по городу, выискивая редкие ингредиенты для данного кулинарного шедевра. А жара была такая, что у нее, едва она покидала салон с кондиционером своего «БМВ», сразу же начинала кружиться голова. Но Инна все же купила все необходимое, а потом три часа своей прекрасной и такой драгоценной молодости убила на то, чтобы приготовить эту проклятую бурду.

Кулинарное творение в результате оказалось в канализации, а Бритый заявил жене, что ей нельзя поручить абсолютно ничего. Без риска, что она все испортит. Инна в долгу не осталась и сообщила Бритому все, что она думает о нем самом и его умственных способностях. В ответ Бритый и произнес ту самую роковую фразу, которая положила начало конца.

– Ты же нигде не работаешь! – проорал он Инне прямо в лицо. – Домохозяйка еще та! Сидишь целыми днями дома, ни хрена не делаешь. Убираться к тебе уборщица ходит. Так ты хоть бы готовить научилась!

Инна справедливо сочла упреки мужа несостоятельными. И тут же решила, что Бритый к ней просто придирается. А раз придирается, значит, Инна перестала его устраивать. Значит, он ее больше не любит, а любит другую. И скорей всего эта другая и готовит проклятый супчик. А никакого друга-то с его рецептом вовсе и не было. Бритый его приплел просто так. Сделав такой вывод, Инна выложила его Бритому и стала ждать ответной реакции.

Бритый в ответ молчал. Молчание мужа потрясло Инну до глубины души. Когда душа вернулась на место, Инна закатила мужу скандал, потом разбила вазу и теперь вот сидела одна в комнате на тахте и думала, как так получилось, что из свободной женщины она превратилась в рабыню этого деспота, который ей еще к тому же и изменяет, судя по всему.

– Золотко, ты еще сердишься? – послышался голос Бритого из коридора. – Я ухожу. Не волнуйся.

Инна открыла рот, чтобы спросить, куда это на ночь глядя намылился ее дорогой муженек, но вовремя спохватилась. Ясное дело, он шел к той стерве, которая готовит супчики как полагается. Инна вцепилась обеими руками в обивку тахты, чтобы не помчаться следом за мужем. Гордость пересилила, и Инна усидела на тахте. Наконец хлопнула входная дверь, и Инна осталась в квартире одна.

Тишина буквально навалилась на Инну, угрожая задушить ее. Посидев минуты полторы, она подскочила на месте, вылетела из комнаты и принялась метаться по квартире в поисках своей сумочки с ключами от двери. Сумочка нашлась минуты через четыре, которые показались Инне длиннее чем иные четыре года. Схватив сумочку, Инна вылетела из дома, захлопнув за собой дверь.

– Сейчас мы посмотрим, – бормотала Инна себе под нос. – Посмотрим и все выясним.

Спустившись вниз на лифте, Инна выскочила во двор и принялась озираться. Через полминуты до нее дошло, что Бритого во дворе нет. Это означало, что он уже успел смыться. Инна выбежала со двора, но и на улице Бритого словно след простыл.

– Уже удрал! – бессильно простонала Инна, взмахнув руками. – Ну надо же!

Возле нее тут же затормозила темно-синяя «десятка» с гостеприимно распахнутой дверью.

– Садись, подруга, подвезу, – раздался из машины мужской голос.

Но Инна была не в том состоянии, чтобы раскатывать на чужих машинах с чужими мужчинами, когда ее собственный куда-то подевался непредсказуемым образом.