* * *

Влад вышел из машины и взглянул на часы. Было около восьми; и очередное октябрьское утро выдалось промозглым и серым. Холодный, мелкий дождь, здесь, в самом сердце большого города, сгустился в тягучую взвесь из выхлопных газов и липкой влаги.

Приподняв воротник плотной, матерчатой куртки, Влад стал быстро подниматься по гранитной лестнице, на ходу взглянув на входящий вызов своего смартфона, и хотя он прекрасно понимал, что дома она опять устроит допрос по поводу его вчерашнего прихода за полночь, а сейчас добавит и этот эгоистичный выпад, все же нажал на красный значок. По опыту он знал: бессмысленно объясняться с любимой женщиной по телефону, тем более, когда у тебя нет времени – твои доводы и оправдания, будут напрочь разбиты непредсказуемой женской логикой! К вечеру он, наверное, вернется с букетом ее любимых, захватит бутылочку дорогого испанского вина и все уладит. Конечно, могло оказаться, что дорогой алкоголь и цветы вовсе не панацея против женских капризов, но у него оставалась еще путевка в Европу – шестнадцатидневный круиз с заходом в знаменитые города старого света. Этот последний и самый весомый козырь Влад припас на случай ситуации вроде этой.

Успокоившись на этот счет, он уверенно преодолел последние ступени и направился к фасаду внушительного, посеревшего от затяжных дождей здания…

Мощеный дворик у преддверия главного входа в Петрозаводский государственный университет был заполонен людьми; студенты сбивались в небольшие группы и что-то с живостью обсуждали. Лица многих выражали тревожное недоумение, как бывает у людей, которые под маской скептицизма скрывают заинтересованность.

У самого входа, подперев собственным телом массивную дубовую дверь, курил полицейский. Влад подошел к нему и достал удостоверение.

– Капитан Анцыгин, – Влад еле заметно улыбнулся, заметив, что сержант явно выслуживается, слишком уж долго сравнивая фотографию.

– Все в порядке, вам наверх, – наконец проговорил служитель закона, протягивая документ.

– По главной лестнице?

– Да. Подниметесь на третий этаж, потом налево. Корпус медицинского факультета. Проходите.

Влад оказался внутри одного из крупнейших университетов северо-запада. Миновав центральный холл, он поторопился наверх, невольно припоминая своё студенчество – тяжелые годы обучения, в условиях жесткой дисциплины Петербургской школы милиции. Потом армия, война…

Нахлынувшие воспоминания прервал раздавшийся сверху знакомый голос:

– Владислав, поживее работаем ножками, поживее! Григорич с самого утра нервный как бульдог!

Голос принадлежал Фролову Игорю, самому молодому, но подающему, по мнению своих старших коллег, достойные надежды, оперативнику. Нагловатый, волевой и упрямый парень, всего за полтора года работы в отделе, сумел проявить свои врожденные качества настоящего сыщика, и Влад взял его в свою команду. Он частенько закрывал глаза на грубоватые, порой граничащие с дерзостью шуточки своего юного подопечного, поскольку по-хорошему, субординацию его ребята соблюдали только в кабинете у начальника, однако сейчас решил немного охладить этот игривый, по-мальчишески озорной тон. Поэтому, поднявшись, он без улыбок строго констатировал:

– Иду я, что ты орешь?!.. Леха приехал? – Влад не без удовольствия наблюдал обескураженную физиономию.

– Да все уже там и эксперты и труповозка, – в голосе Игоря послышались обиженные нотки. – А ты что так долго?

Влад с деланной серьезностью напущено сдвинул брови.

– Пробки в центре… А ты, почему в одной кофте, на больняк захотел?

– Да меня Леха подбросил. Мы теперь с ним можно сказать соседи, а куртка в машине я…

– Ладно Игорек, – уже добродушно отмахнулся Влад, – не будем Григорича злить, пошли.

Игорь открыл широкую стеклопластиковую дверь, над которой крупными буквами высилась надпись «медицинский факультет». Пройдя длинный коридор, они свернули в небольшой переход: здесь, судя по запаху краски и разобранному паркету, производился ремонт. Привалившись к стене, стояли заляпанные краской стремянки, под деревянными козлами были аккуратно уложены портреты видных деятелей врачебного мира.

Игорь, снова повеселев, наскоро рапортовал:

– Это крыло недавно отдали в ведение кафедры фармакологии, – пояснил он, жестом указывая уже установленную в переходе новую информационную вывеску. – Здесь ремонт почти во всех аудиториях. Бригада маляров заступает на работу в семь. Они и обнаружили тело.

– Что думаешь? Какой-нибудь нерадивый студент, а? – предположил Влад. – Такие убийства теперь повседневны. Не может сдать экзамен или лабораторные, в итоге накопившуюся злобу вымещает на преподавателе.

– Или в Интернете насмотрятся всякой херни, потом идут людей мочить, – добавил Игорь. – Но, насколько я понял, профессор в последнее время вообще не преподавал. Вел лекции, участвовал в семинарах, но какой-то конкретной дисциплины на нем не висело. Да и способ убийства довольно оригинальный. В общем, посмотришь сам. Нам сюда.

Они обогнули еще один поворот, и Игорь кивнул в сторону свежевыкрашенных двустворчатых дверей в конце ответвления, за которыми через пустующие рамы виднелась лестница.

– Если спуститься вниз, попадешь прямо в подвал, там есть выход на улицу. Леха проверял, – пояснил молодой человек. – А наверху лаборатория профессора. При желании в нее можно попасть и с внутреннего двора университета.

Сыщики поднялись на узкую, упирающуюся в нависающий скошенный потолок лестничную площадку, отмеченную единственной дверью.

Здесь кипела работа: криминалисты корпели над отпечатками, тщательно оберегая полы. Негромко переговаривались между собой врачи скорой помощи. Долговязый опер, в доступно-мягкой форме предлагал отвалить решившим поглазеть студентам.

Вышедший изнутри крепкий, седой мужчина сразу решил этот вопрос более радикально.

– Этих клоунов уберите отсюда! – не обращаясь к кому-то конкретно, выпалил человек. Вам здесь что цирк?! – перегнувшись через перила, прикрикнул он. Затем, поймав взглядом молодых людей, сердито добавил:

– Анцыгин, Фролов, где вас черти носят?

За годы службы, Влад, со старанием опытного психолога изучил всю гамму интонаций, своего начальника – полковника Бархударова. Это искусство, не раз позволяло ему избегать нежелательных последствий для себя и своих друзей, и при прямой беседе позволяло использовать шефа в качестве своеобразной информационной стойки, по которой он определял текущий рейтинг своей команды. Сейчас, не уловив особой жесткости в обращении, сказанном больше для дисциплинарной профилактики, Влад невозмутимо взглянул на начальника.