Маасен пет, маасен та,

мака шебсен эр маау.[1]

Древнеегипетская песня

Звезды сияли, изредка перемигиваясь в ручейках тепла над спящим городом. Среди зарослей крапивы стояли трое и внимательно всматривались в небо. Хотя, и знали, что смотреть там уже не на что.

– А может, мы погорячились? – нарушил молчание один из троих, – Жалко. Корабль совсем новый.

– Это уже не корабль. Это наш приговор, – раздраженно буркнул второй, – Все ищейки Соединенных Планет знают опознавательный код этой посудины!

– Код можно было сменить, – не слишком уверенно возразил третий.

– Где? На этой дикарской планете? Не болтай глупостей! И потом не забывай – надо было кой от чего избавиться…

– А не проще было отдать это?

– Ага, – собеседник саркастически хмыкнул, – Передать, так сказать, лично в руки Госпоже Улл-Брайз… Вы думаете, они так обрадуются, что подарят нам жизнь? Каждый, кто имел хоть какое-то отношение к этому делу – уже покойник. Кроме нас. Вы что, торопитесь к Праотцам?

– Да нет…

– Тогда хватит болтать! Пошли, насладимся благами здешней примитивной цивилизации.

Они выбрались из крапивы, пересекли овраг и двинулись вдоль пустынной улицы. Когда они поравнялись с одиноким фонарем на покосившемся столбе, шесть решительных фигур возникли из тьмы:

– Привет…

– Привет, – как можно дружелюбнее отозвались спутники.

Шестеро обступили, преграждая дорогу. И сиплый голос уточнил:

– Давно не виделись, Васёк… Поговорим?

– Поговорим, – радостно кивнул один из троих, с добрым и простодушным лицом.

Минут десять спустя, тот, кого назвали «Васьком», попробовал подняться. Это у него плохо вышло, и он со стоном вновь рухнул на пыльную землю.

– Кажется, мне сломали ребро, – меланхолически заметил «Васёк» и добавил обиженно, – Ты не говорил, что на этой планете нас будут бить.

Прислонившийся к столбу высокий русоволосый парень сплюнул и пощупал во рту – одного зуба не хватало:

– А я-то откуда мог жнать?

– Как ты думаешь, они что-то заподозрили? – спросил «Васёк», осторожно пробуя переносицу.

– Не-а, – уверенно покачал головой высокий и радостно прошепелявил, – Вфе профло беф фуфька, беф фадоринки!

– Я так и понял, – простонал «Васёк».

– Мафкировка идеальная. И иффейки Фоединенных Планет тофе нифего бы не уфюяли!

Высокий хихикнул и тут же сморщился от боли. Опять пощупал во рту, сплюнул и добавил более членораздельно:

– Думаю, это было вроде инициации, как у всех примитивных народов. Можешь считать, что мы приняты в местное племя!

– Значит, бить уже не будут?

– Ну… – уклончиво вздохнул высокий, – Абсолютной гарантии я дать не могу.

В этот момент откуда-то из темноты возник третий:

– Долго еще собираетесь валяться?

«Васёк» уставился на него свирепым взглядом:

– Смылся, гад! В кустах отсиживался, пока нас… инициировали!

– Всего-навсего разумная предосторожность, – пожал плечами третий, – Считайте, что я находился в резерве. Ожидал возможности нанести решающий удар.

– И почему ж не нанес? – криво усмехнулся «Васёк».

– Ну так… возможности не представилось.

– Ничего. Щас я сам нанесу несколько ударов… По твой наглой роже! – «Васёк» попробовал вскочить и тут же взвыл от боли. Опустился на землю и махнул высокому:

– Помоги!

Тот помог. Но твёрдо заявил:

– Хватит скандалить. Идём домой.

– Это куда?

– Ко мне. Я ближе живу.

Приноравливаясь к медленному шагу «Васька», спутники двинулись по улице.

– А здорово нас отделали…

– А что вы хотите? Варварская планета. Месяц-другой здесь перекантуемся, и свалим, – высокий похлопал себя по груди, там, где под рубашкой болталось ожерелье нуль-транса, – Когда утихнет заваруха – огребём жирный куш. И все звёзды будут у нас в кармане!

– Кстати, а куда ты зашвырнул корабль?

– Не очень далеко, зато надёжно. Сектор 5-27-17, Темное Пятно. Оттуда не возвращаются.

– А если все таки вернутся?

– Это врядли. Забыл кто сидит в Изоляционном Отсеке?

«Васёк» молча нахмурился.

Высокий ощутил его настроение и дружески коснулся плеча товарища:

– Эй, не бери в голову! Наша совесть чиста! Любое сканирование это подтвердит. Мы не нарушили ни одного правила Гильдии. Полная добровольность! И никакого насилия!

Третий весело хихикнул и подтвердил:

– Никакого! Мы же не варвары.

– Да уж, мы – существа культурные, – согласился «Васёк», озабоченно щупая распухшую переносицу.

Иногда всё начинается очень обыденно.

Как-то ясным сентябрьским утром в одном из тихих двориков провинциального города Х. встретились трое молодых, ничем особо не примечательных людей.

Брюнета среднего роста и крепкого телосложения, с симпатичным, но чуть простодушным лицом звали Василий Лубенчиков. Второй, высокий русоволосый парень, с проницательным, хотя сейчас несколько сонным взглядом, был Дмитрий Капустин. Третьим оказался я (я частенько оказываюсь в этой кампании третьим – между прочим, весьма почетное и крайне необходимое для достижения гармонии место).

Пожав друг другу руки, мы присели на лавочку за кустами в спокойном уголке двора.

– Димыч, Лёха! Держитесь за скамейку, а то упадете! Дело на сто «лимонов»! – физиономия Лубенчикова озарилась прямо-таки детской радостью.

Дима Капустин поморщился, а я ухмыльнулся, отводя взгляд в сторону.

Очередная васькина авантюра.

Вроде того случая, когда Лубенчиков чуть не приобрел на все деньги огромную партию эмалированных ночных горшков – какой-то гад нашептал Ваське, что в Ростове они идут нарасхват. Тогда с трудом удалось удержать товарища от гибельной затеи.

Что на этот раз? Два вагона детской присыпки?

Васька вскочил со скамейки. Он аж подпрыгивал на месте, но слова не в силах были выразить распиравшие его чувства: