Прохлада в зале ресторана резко контрастировала с жарой, царившей на улице. Август в Тарасове выдался таким, что синоптики только дивились да перелопачивали архивы в поисках свидетельств похожих погодных причуд. Температура за тридцать держалась даже ночью. Единственным спасением от жары были оборудованные кондиционерами заведения, подобные этому.

Официант разлил вино по бокалам, поставил бутылку на стол и посмотрел на нас, ожидая следующих указаний. Я расслабленно продумывала тост, поэтому не обратила внимания на его безмолвный вопрос. Тетя Мила, облаченная в бутылочного цвета вечернее платье, сидела напротив меня. Прическа, макияж, маникюр, лучший набор украшений с цитринами, во всем ее облике чувствовался серьезный подход к делу. Не обращая внимания на официанта, она прилипла взглядом к певцу на сцене. Мужчина средних лет со страстью исполнял «Владимирский централ». По исполнению казалось — он пережил то, о чем пел. Но внешность певца говорила об обратном.

У сцены в танце кружилось несколько пар. Кавалеры выпили как раз достаточно, чтобы забыть о главном правиле, что настоящие мужики не танцуют. А дамы — ровно столько, чтобы не замечать состояния своих кавалеров и чувствовать себя счастливыми и беззаботными. Полная идиллия.

Отчаявшись что-либо услышать от клиентов, официант сам подал голос:

— Желаете чего-нибудь еще? Осмелюсь предложить «Сердце Любавы»…

— Нет, спасибо, мы не каннибалы, — оборвала я его, а когда раздосадованный официант отошел, посмотрела на тетю и сказала: — Ну что, тетя Мила, готова оторваться по полной? Накатим?

Изображавшая из себя высокосветскую даму тетя возмущенно ахнула:

— Женя, люди же вокруг! Как ты себя ведешь!

— Шутка, — объявила я с улыбкой. — Просто хотела тебя расшевелить, а то ты, по-моему, начинаешь таять под взглядами местного шансонье.

— Ничего я не таю, — смущенно краснея, стала оправдываться тетя Мила, — дело в том, что его лицо мне показалось знакомым. А теперь я точно уверена, что он поет в нашем театре оперетты. Не думала, что такое возможно, чтоб настоящий артист растрачивал свой талант по ресторанам.

— А у него хобби такое, — хихикнула я и, оправдывая шансонье, добавила: — Ну решил подработать, и что тут такого? Давай, тетя, за нас. — Я подняла бокал.

Тетя вздохнула, тоже подняла свой бокал, и мы чокнулись. Пригубив вино, тетя отставила бокал в сторону, оглянулась по сторонам и, подавшись вперед, прошептала:

— Женя, почему ты выбрала именно это заведение? Знаешь, что про него говорят? Говорят, что в этом ресторане собираются бандиты и всякие темные личности.

— Да ты что? — Я с деланым ужасом округлила глаза. — Если б я только знала! Да я бы никогда!..

Тетя приняла мое притворство за чистую монету.

— Вон тот за соседним столиком, толстый, лысый. Только не смотри на него в открытую. Он уже третий раз заказывает эту песню для братвы. Явно — не школьный учитель. А эти рядом с ним — охрана. Какие рожи! И наколки везде.

— Тетя, порой твои дедуктивные способности меня даже пугают. — Я допила вино и взялась за мясной рулет с грибами.

— Похоже, тебя это мало волнует. — Тетя сузила глаза и посмотрела на меня с подозрением: — А вдруг перестрелка? Бандиты всегда устраивают в таких местах разборки. Недавно в газетах писали, что здесь что-то взорвали.

— Обещаю, сегодня разборок не будет. Не волнуйся, тетя, — я ободряюще взяла ее за руку и посмотрела в глаза, — я рядом. В конце концов, какая я телохранительница, если не смогу защитить свою любимую тетю? Расслабься. Все будет отлично. — Рассказывать любимой родственнице, что это «что-то» в ресторане взорвалось по моей вине, я, конечно, не стала, дабы тетя Мила опять не впала в беспокойство. В моей работе часто происходило что-нибудь подобное.

— Готовят они здесь не очень, — переключилась тетя на свою излюбленную тему. — Мясо жестковато, специи не сбалансированы, чуть пересолено, к тому же мясо, похоже, несколько раз размораживали и замораживали. Заметен характерный привкус и вообще, на мой взгляд, это не ягненок, а застарелый баран.

— Подожди, я прожую только и передам твои замечания шеф-повару, — сказала я с набитым ртом, нисколько не удивившись реакции тети. Она сама отлично готовила и могла заткнуть за пояс десяток таких мастеров, как местный повар. Однако я в отличие от тети Милы не была столь придирчива к еде. Служба в разведывательно-диверсионном подразделении приучила меня ко всякой пище, и с некоторых пор мой желудок мог переварить даже камни. Что нас только не заставляли есть на курсе выживания!

Тетя продолжала ворчать. Я же помалкивала. За последнюю работу мне неплохо заплатили, и я решила вывести тетю в свет. Это самое малое, как я могла ее отблагодарить за гостеприимство. Переехав из Владивостока, я жила в Тарасове в ее квартире. Причем тетя Мила относилась ко мне как к родной дочери и все твердила, что я могу гостить у нее сколько пожелаю.

За соседними столиками большая компания гуляла свадьбу. Подвыпившие мужчины все чаще стали посматривать в мою сторону. Тетя заметила это и стала изводить меня нытьем, что пора уходить, а то случится какая-нибудь неприятность. Кругом одни пьяные бандитские физиономии, и ей неуютно тут находиться.

Очередной взрыв дикого хохота за соседним столиком заставил тетю боязливо поежиться, хотя, на мой взгляд, картина была типичная для любого ресторана. Сжалившись над тетей Милой, я предложила уйти. Тетушка вздохнула с огромным облечением и, едва я успела расплатиться, рванула к выходу. Я поспешила за ней, но у самой двери столкнулась с огромным пьяным парнем. Не переставая жевать, он промычал:

— Потанцуем, краля?

— Потанцуем, — кивнула я и прошла мимо.

Сзади послышался грохот рухнувшего тела. Молниеносного приема из техники оперативного карате никто не заметил.

— Человеку плохо! — крикнула я официанту. Бледный официант стал озираться, ища помощи у коллег. Парнишка был настолько хлипкий, что ему не под силу было бы даже просто перевернуть завалившегося на пол бугая.

Я выскочила в огромный зеркальный холл и схватила тетю Милу за руку:

— Куда ты так несешься?

— Я не хочу, чтоб со мной здесь что-нибудь сделали, — на ходу бросила тетя и направилась к автоматически открывающимся дверям ресторана. Мимо прошел полный кавказец в дорогом костюме, которого с обеих сторон осаждали две хихикающие, раскрашенные и разряженные блондинки явно «не тяжелого поведения». Троица направилась к лестнице в VIP-зал.

— Я была в этом заведении сотню раз и осталась в живых, — сказала я, сканируя взглядом кавказца с блондинками. За доли секунды я могла просчитать все вероятные виды опасности. Но кавказец был абсолютно не опасен.