На сером здании большие буквы – "НТО ВРЕМЯ", и панель со светящейся надписью "2018 год"

– Какой смешной дядька рядом с дедушкой, на жука похож! – рассмеялась Ника, ткнув пальцем в фотографию усатого длиннолицего мужчины в очках.

– Это профессор Майский, дедушкин коллега! – объяснила ее мама, Лена.

– Майский жук! – расхохоталась Ника, захлопнула альбом со старыми фотографиями и спросила – Дедушка был ученым? А чем именно, он занимался?

– Он был профессором физики, – ответила Лена – но, про его работу я ничего не знаю…

– А папиных фоток, вообще нет? – помолчав, спросила девушка.

Мама не любила говорить о Никином отце.

– Нет! – вздохнула она – Как-то так, получилось!

– Ты никогда не рассказывала, что произошло в двухтысячном. Что случилось с моим папой? И с дедушкой? – продолжила спрашивать Ника.

Лена молчала, но Ника не отставала.

– Мамуль! – воскликнула она – Хватит меня от всего оберегать! Я уже не маленькая, восемнадцать лет!

– Я и сама, толком не знаю! – ответила Лена – Дедушка работал в своей лаборатории, произошел взрыв, потом пожар. Твой папа, Макс, был с ним. Дедушка погиб, а Макс исчез. Больше я его не видела. Тогда еще было неизвестно, что я жду ребенка. Твой папа про тебя, так и узнал…

Она говорила это совершенно спокойно, впрочем, Ника никогда не видела, что бы мама сильно волновалась или расстраивалась. Девушка не знала, всегда ли Лена была такой – тихой мышкой, или на нее повлияли трагические события, лишившие и отца, и мужа. Однако, на старых фотках она была веселой, и почти везде улыбалась или смеялась.

– Папа может быть жив? – спросила девушка.

– Все возможно! – ответила Лена – Подожди-ка!

Она достала из тумбочки шкатулку, вынула из нее медальон с цепочкой, в виде небольших часов, и отдала его Нике.

– Нашла после исчезновения Макса, это его! – сказала она – Видимо потерял, цепочка порвана. Возьми себе, хоть что-то от отца! Это не часы, просто такой дизайн.

Ника принялась рассматривать медальон, вертя его и так и этак.

– Никусь, давай спать, поздно уже! – произнесла мама.

– Спокойной ночи, мамуль! – не отрывая глаз от медальона, ответила девушка, они обнялись, чмокнулись, и Ника ушла в свою комнату.

Зайдя к себе, девушка плюхнулась на кровать, рядом с сидящим на подушке игрушечным медвежонком, слегка облезлым и разноглазым – один его пуговичный глазик пришлось заменить по причине разрушения от старости.

– Как все трагично! – сказала Ника медвежонку – И странно! Получается, мой отец маму просто бросил? И как это связано с пожаром в лаборатории, и смертью дедушки?

Ника иногда думала о папе. Она была нисколько не похожа на маму, значит, в отца – и внешне, и характером. Спокойной и тихой девушку, в отличие от ее мамы, никто бы не назвал, к тому же, Лена была блондинка, а Ника – кареглазая и темноволосая. И ей хотелось узнать и понять – каким был папа? Но мама не желала вспоминать и рассказывать, а Ника не хотела ее огорчать, и не настаивала.

Девушка продолжила вертеть и разглядывать медальон, и обнаружила, что он открывается, как старинные часы с цепочкой, виденные ею в фильмах про викторианскую Англию.

Она подняла крышку.

Вокруг часов появилось слабое сияние.

На сером здании большие буквы – "НТО ВРЕМЯ", и панель со светящейся надписью "2138 год".

В просторной комнате, с прозрачной стеной-окном и минимумом мебели, сидел в кресле брюнет лет двадцати «мажорного» вида, а рядом с ним, на полу, большой важный кот. И мажор, и кот смотрели телевизор, экран которого занимал почти всю стену, противоположную окну.

Посредине комнаты появилась Ника, в ореоле слабого света. Брюнет уставился на нее, а девушка на него.

– Ты кто? – спросил парень, совсем не удивившись ее появлению.

Ника исчезла…

…И появилась в своей комнате.

– Что это было? – спросила она саму себя и посмотрела на медальон, который так и держала в руке.

***

Оставшись одна, Лена долго не могла успокоится. Альбом, расспросы Ники и рассказ о прошлом разбередили старые раны. Лена отослала дочку, что бы та не заметила ее переживаний, ибо воспоминания о том дне нахлынули, и прогнать их никак не получалось…

Она не говорила Нике правды, вообще не говорила об ее отце – не хотела расстраивать. Лена оберегала дочку, всегда и от всего, что могло бы причинить ей боль.

Правда была в том, что Лена видела Макса мертвым…

На сером здании большие буквы – "НТО ВРЕМЯ", и панель со светящейся надписью "2000 год".

Молодая, двадцатилетняя Лена, в халатике и тапочках, бежала по снегу, тапки слетели, она побежала босиком – по двору, затем по улице и увидела…

На снегу лежал Макс.

Его руки, в черных перчатках, раскинуты.

Его бледное лицо в крови, а открытые глаза недвижно и неотрывно смотрели в небо.

Лена вскрикнула и упала.

Ей слышались голоса, тихие и далекие:

– Поднимите… нашатырь…– говорила женщина.

– Ушел… пропал…– произносил мужской голос.

Лена сидела на снегу, ее поддерживал милиционер, а медсестра в белом халате совала в нос ватку, остро пахнущую нашатырем.

Макса не было, на снегу только кровь.

– Очнулась! Успокойся, видишь – нет его! Ушел – значит жив! – говорила медсестра.

– Не мог он уйти! – спорил с ней милиционер.

– Мог, не мог, а ушел! – констатировала медсестра очевидное – Не ангелы же, его забрали?

***

Брюнет сидел за столом, которого раньше в комнате не было, и ел что-то, похожее на оранжевую кашу.

Опять появилась Ника, в свечении.

– Сплю я, что ли? – сказала она, осматриваясь.

– Привет! – улыбнулся вежливый мажор – Ты кто, и откуда?

– А ты кто? – спросила Ника – И что это, за место?

– Ты не знаешь? – удивился брюнет.

– А должна?

– Хм. Что у тебя, в руках?

– Это? Медальон моего папы. А что?

Парень протянул к часам руку, но Ника не дала их потрогать, отступив назад.

– Думаю, это проводник! – сказал брюнет, издали разглядывая медальон – С его помощью, можно перемещаться в прошлое, и в будущее. Ты в каком времени живешь?

И уточнил, видя, что девушка не понимает вопроса: