Богдан ещё раз сверился с адресом, записанным на мятом клочке бумаги – на первом, что попалось под руку. Дом пятидесятых годов постройки, чистый подъезд с еле слышным запахом прелости, свежевыкрашенные перила, стеклопакеты на окнах и комнатные цветы на подоконниках, гремящий лифт. На четвёртый этаж отправился пешком – в лифт зашла смурная тётка, опасливо покосилась на незнакомца, Богдан предпочёл подняться ногами, невелика нагрузка. Позвонил в дверь с аккуратными металлическими цифрами, вслушиваясь в переливы звонка.

      – Кто? – раздался из-за двери женский сонный, глухой голос.

      – Богдан, мы разговаривали час назад.

     Послышалось громыхание замка, на пороге появилась девушка, на вид моложе, чем Богдан предположил по голосу.

      – Здравствуйте, – девушка действительно выглядела сонной.

     Мятая футболка и трикотажные штаны, не менее мятые. Рыжие, вьющиеся волосы, торчащие в разные стороны, были прихвачены заколкой «крабиком», отчего вид получился ещё более лохматый. Отрывшая дверь пропустила Богдана, отойдя в сторону, бросая настороженный, оценивающий взгляд.

      – Вот, – девушка  прошла вглубь просторной прихожей. – Мы вешалки с Леной не делили, но, как скажете, можно эту вам, эту мне, – она показала рукой на две стандартные «икеевские» вешалки с обувницами внизу, остальное пространство было пустынным. Выключатель, зеркало – вот и всё убранство.

      – Большая комната или кухня, как угодно назовите, она проходная и как бы общая.

    Комната, куда хозяйка квартиры завела Богдана, действительно была «большой», на глаз – метров тридцать, а то и все сорок. Вдоль одной из стен стояла кухонная мебель, плита, бытовая техника. В центре, разделяя пространство на зоны, расположился диван с мягкими кожаными подушками, подлокотниками и высокой спинкой. Двуспальный трон, а не диван. Журнальный столик, узкие комоды вдоль стены, телевизор на кронштейне. Три широких окна, балконная дверь, межкомнатные двери – одна, в которую они вошли. Ничего лишнего, всё функционально, удобно.

      – Там, – девушка взмахнула рукой в сторону одной из дверей, – моя комната, а там, – на этот раз взмахнула в сторону противоположной двери, – ваша. Пойдёмте, покажу санузел…

     Показ нехитрого хозяйства трёхкомнатной квартиры с одной проходной комнатой прошёл быстро. Гостиная, она же кухня, две комнаты – хозяйская и, предположительно, Богдана, если он согласится снимать. Балкон, прихожая, небольшая кладовка, ванная комната, уборная. Относительно свежий ремонт, молочай трёхгранный почти до потолка в углу. Чисто, незахламлённо.

     Хозяйка квартиры ещё в телефонном разговоре представилась как Евгения, сейчас же, после короткого кивка-согласия на аренду комнаты, уточнила – её можно называть Женя.

     – Правила проживания простые. За собой убирать, покой друг друга уважать, женщин громко не водить, пятна на общем диване не оставлять, – Женя быстро посмотрела на будущего соседа, кажется, немного покраснев. Богдан предпочёл не придавать значения реплике и алым кончикам ушей.

      – Хорошо, – он с трудом выдавил из себя улыбку. – Богдан, – представился ещё раз.

      – Очень приятно, – Женя протянула руку, Богдан уставился на маленькую ладонь, словно та может его укусить. Встряхнув головой, ответил на тёплое, совсем не крепкое рукопожатие.

      – Располагайтесь. Будьте, как дома,–  Женя развела руками, как бы приглашая, развернулась и отправилась к себе в комнату, видимо, досыпать.

     Богдан проводил глазами женскую фигуру. Совсем невысокая, во время разговора приходилось смотреть сверху вниз. С не самыми длинными ногами, круглыми ягодицами и оформленными бёдрами. Всё остальное скрывала бесформенная футболка и широкие домашние брюки с изображением жизнерадостных бананов. На грудь во время беседы он не обратил внимания. Он ни на что не обратил внимания, кроме, пожалуй, причёски из вьющихся волос в стиле раскуроченного гнезда. Впрочем, имей Женя внешность модели, он бы всё равно не придал значения. Не сегодня. Не сейчас. Не на этой земле.

    Зайдя в свою комнату, Богдан упал на полутораспальную тахту и закрыл глаза, не утруждая себя поисками чистого постельного белья, которое, по словам Жени, должно лежать в шкафу на верхней полке.

    Ему должно было стать лучше, хотя бы немного легче, но комок из игл, стоявший в груди последние годы, обострившийся в последние дни, никак не проходил. Давило на виски, подкатывала тошнота. Просмотрев в потолок в течение трёх с половиной часов, Богдан встал, переоделся, кинул в шкаф небольшую сумку с самыми необходимыми вещами, которые он в спешке собрал, и обошёл комнату пару раз, снова осматривая новое место жительства.

     В небольшой комнате – всего-то метров двенадцать – помимо тахты, шкафа, телевизора, стола и единственного стула к нему не было ничего, да и не поместилось бы. Кроме этого имелось одно окно и череда горшков с домашними растениями на широком подоконнике.

     Он решил выбраться из комнатушки-клетушки. Высокие потолки, не самая удачная планировка, кактус, занимающий угол, балконная дверь, требующая незначительного ремонта, подтекающий смеситель в ванной комнате. Не самый лучший вариант жилья, положа руку на сердце – паршивый, но Богдан ни секунды не выбирал, даже не думал. Взял первый попавшийся из предложенных и после одного телефонного разговора, суть которого он с трудом сейчас вспоминал, через один час десять минут был на месте.

     К ночи застелил тахту, облегчённо вздохнув. На верхней полке, как и говорила Женя, лежало постельное бельё. Новое, ещё в упаковке. Если решит остаться – привезёт из дома. Спать на чужом, даже чистом, Богдан не хотел. В последнее время чужие постели вызывали в нём отторжение. Он скептически ухмыльнулся сам себе – давно ли стал чистоплюем?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

     После бесцельного просмотра телевизора наконец-то заснул, а проснулся от чьего-то пристального взгляда. Рядом, сидя на стуле, находилась Женя, в той же мятой широченной футболке и трикотажных штанах со скалящимися бананами.