"Господи, за что ты меня наказал? За что, за какиегрехи заставил пережить такое? Разве я была плохой? Я всю жизнь трудилась,работала, училась, делала все честно и в полную силу. Я ни минуты не сидела бездела, я заботилась не только о своих родителях, муже и сыновьях, я заботилась ио Бэллочке, и об Иринке, даже не представляю, как у меня хватило сил и временина всех, но ведь хватило же! Господи, ты дал мне силы на все это, значит, тытоже считал, что я поступаю правильно. Так в чем же я провинилась? Неужели эторасплата за ТО? Но ведь тогда никто не умер, тогда речь не шла о смертичеловека. Неужели ты действительно считаешь, что я совершила страшный грех, закоторый должна расплатиться?"

- Я боюсь, Андрюша.

Она впервые набралась смелости сказать об этом вслух, нолегче не стало. Сердце забилось где-то в горле, как бывало в детстве и юностиво время экзаменов, а позже - во время ответственных разговоров с вышестоящиминачальниками. Правда, сейчас перед ней не экзаменатор и не руководитель, адруг. Доброе круглое лицо Андрея Ганелина выражает сочувствие и готовностьвыслушать и помочь, взять на себя тяжесть решения проблемы, но в том и беда,что эту проблему придется решать ей самой вместе с мужем, и никто третий здесьне поможет. Андрей всегда был для нее окрашен в песочно-желтый цвет. СначалаНаташа думала, что это цвет тепла и покоя, когда отбрасываешь от себякаждодневные хлопоты и можешь бездумно валяться на горячем песке черноморскогопляжа, понемногу выдавливая из себя и утапливая в зыбучем месиве накопившиесяза год раздражение, усталость и боль от крупных и мелких разочарований. Итолько несколько лет спустя Наташа, в очередной раз глядя на Андрея, вдругподумала: "Он как губка. Я выливаю на него свои эмоции, а он их впитывает.Такая желтенькая губка, которой мама вытирала воду с кухонного стола."

Через три дня - Новый год, завтра приедет Вадим, но не напраздники, как обычно, а теперь уже насовсем. Он получил назначение надолжность старшего преподавателя в учебный центр в Обнинске, в 100 километрахот Москвы, и отныне будет жить дома, с женой и детьми. Десять и даже пять летназад Наташа прыгала бы от радости в предвкушении этой новой счастливой жизни,но сегодня, в канун 1992 года, она поняла, что боится.

В последние три года Ганелин, став относительносостоятельным человеком и обзаведясь машиной, перед праздниками помогал Наташес поисками продуктов к столу. Сегодня ей пришлось вскакивать ни свет ни заря,потому что Андрей собрался отвезти ее к семи утра к магазину"Колбасы" на Дмитровском шоссе. Магазин открывался в восемь, и если всемь утра занять очередь, то был шанс купить хорошие продукты - колбасу,сосиски, разные копчености, и к празднику, и на каждый день. Деликатесы завозилиежедневно, но хватало их примерно часа на три торговли, поэтому важным былоприехать как можно раньше, чтобы оказаться в первой сотне покупателей. Ониприехали к семи, отстояли на улице длинную очередь, то и дело бегая минут надесять в машину погреться, набили сумку продуктами, потом еще полдня моталисьпо городу в надежде найти на опустошенных перед Новым годом прилавках то, чтонужно, а заодно и елку купить. К пяти часам вернулись, выгрузили покупки вхолодильник, обвязанную веревками елочку поставили в угол в прихожей, съелиприготовленный Бэллой Львовной обед и теперь сидели в Наташиной комнате, пиликофе и обсуждали приготовления к Новогодней ночи. Конечно, придут Инна с Гришейи Юлечкой и, как обычно, притащат очередную "невесту" для своего холостогодруга Ганелина. Супруги Гольдман уже оставили надежду женить Андрея, нопо-прежнему, зная, что Наташа приглашает его на Новый год, старались обеспечитьдамой хотя бы на время праздника. Андрей морщился, отнекивался, махал руками иуверял, что дама для разговоров ему не нужна, за столом и без того многоприятных собеседников, а потанцевать он может и с Ирочкой, но Инна каждый разстрого говорила, что Ира - взрослая девушка, у нее своя жизнь и свои друзья инельзя рассчитывать на то, что она просидит всю ночь с ними. И вообще, застолом, дескать, должен быть порядок, Вадим, в конце концов, не слепой, иприсутствие одинокого неженатого мужчины в своем доме может ему не понравиться.Этот аргумент Андрею был понятен, и он мужественно терпел необходимость бытьмилым и ухаживать за очередной кандидаткой.

- Давай, я помогу елку поставить, - предложил Андрей.

- Не нужно, - отмахнулась Наташа, - посиди, отдохни.Завтра Вадим приедет, поставит.

Вот в этот момент она и произнесла то, что таила в себе весьпоследний месяц, с тех пор, как стало точно известно о переводе мужа изЗападной Лицы в Обнинск.

- Я боюсь, Андрюша.

- Чего ты боишься? Что не уживешься с собственныммужем? - засмеялся тот.

- Нет, не этого… Хотя и этого тоже. Понимаешь, он любитсвою лодку и свой реактор. Ему больше ничего не интересно. Но он нормальныймужчина и хочет жить со своей семьей и воспитывать своих сыновей. А совместитьэто невозможно. То есть нет, не так… Это возможно совместить только в томслучае, если бы я пожертвовала своей работой и своей карьерой, наплевала бы насвои обязательства заботиться о Бэлле и Ирочке, взяла мальчиков и уехала кВадиму в Лицу. Наверное, я должна была именно так и сделать. Но я не сделала.Тогда он решил пожертвовать своей работой, наплевать на лодки и реакторы и ехатьсюда. Ему придется каждый день ездить по два часа на электричке в Обнинск истолько же вечером обратно, заниматься неинтересной работой и жить рядом сознаменитой женой, у которой то съемки, то премьеры, то депутатские заботы, икоторая кусочки свободного времени кроит на лоскутки, чтобы заниматься нетолько мужем и детьми, но и соседями. В Западной Лице он был капитаном первогоранга Вадимом Алексеевичем Вороновым, человеком уважаемым и авторитетным, аздесь он превратится просто в мужа Натальи Вороновой и станет даже не главойсемьи, а еще одним из тех, о ком я должна заботиться. И я боюсь, что он мнеэтого не простит.

- Ему нужно идти в бизнес, - убежденно произнесГанелин.

- По твоим стопам? - усмехнулась Наташа. - Или ты его ксебе возьмешь охранником?

- Ты напрасно смеешься. Твой Вадим - умный и энергичныйчеловек, я уверен, что у него все получится. Зато он начнет зарабатыватьнамного больше тебя, и вся твоя известность и политизированность уже не будутиметь никакого значения, потому что не ты, а он будет содержать семью. Вотпосмотришь, не пройдет и года, как ты превратишься в жену крупного бизнесменаВоронова. Тогда тебе нечего будет бояться.

- Ты прав, Андрюшенька, как всегда, прав. Но Вадим наэто не пойдет. У него менталитет другой. Он - морской офицер в четвертомпоколении, для него служить Родине - это честь, это в генах у него сидит. И яне знаю, что должно случиться, чтобы он захотел и смог переломить себя. Я илюблю его за то, что он именно такой, а не какой-то другой. Для него существуетпонятие воинской чести, чести офицера, поэтому он и продолжает служить, хотя втом бардаке, в каком мы все сегодня оказались, уже многие про честь забыли,только о деньгах и думают. Я не про тебя говорю, с тобой все понятно… Непринимай на свой счет. Андрюша, - она внезапно сменила тему, - неужели тебе ненадоело меня любить? Мне иногда кажется, что ты просто дуришь нас всех,прикрываешься липовыми чувствами, которые якобы ко мне испытываешь, а сам…