Алексей Мошков

Век Лилит

© А. В. Мошков, 2022

Пролог

Морис не отрывался от иллюминатора, что кольцом охватывал обзорную палубу корабля «Священная Матерь». Будь его воля, он бы глазел в него всю дорогу, но воспитрэллы беспрестанно уводили своих подопечных в нижние отсеки: то на прием пищи, то на молитву, то в спальную каюту, кстати совершенно лишенную иллюминаторов. Ну скажите, какой тут может быть сон, когда крохотная звездочка на глазах превращается в слепящую золотую точку, а из точки – в оранжевый диск, который потихоньку заслоняет собой все бескрайнее пространство и обзаводится рыжими кудряшками, совсем как у Рут из шестого отряда младших сестер?!

Правда, диск этот вскоре стал уменьшаться. Морис даже испугался, а вдруг капитан корабля передумал идти на посадку и их увезут обратно на холодную заснеженную Ангару?.. Однако, пораскинув немного мозгами, он пришел к выводу, что «Священная Матерь» совершила гравитационный маневр и теперь удаляется от центрального светила системы, дабы приблизиться к третьей планете. И он не ошибся. Среди роя разноцветных звезд появился серебристый завиток, похожий на шляпку новенького гвоздя, криво вбитого в доску. На следующие корабельные сутки это был уже полумесяц, окруженный роем полумесяцев поменьше.

Теперь, наверное, все пассажиры «Священной Матери» собрались на обзорной палубе – Морис с трудом протиснулся сквозь толпу, поближе к иллюминатору. Послышались сдавленные возгласы и восторженный шепот. Наконец, кто-то из паломников затянул торжественный гимн, тут же подхваченный десятками голосов. Расплющив нос, Морис прижался к прозрачному промежутку несокрушимой брони, что покрывала корпус звездолета, во все глаза глядя на освещенное полушарие планеты, которая носила имя самой Богини. Очертания ее единственного материка, со всех сторон окруженного чистым аквамарином океанских вод, напоминали профиль Священного Отца, по крайне мере так гласило Писание.

Лично Морис находил, что материк похож на одутловатую физиономию спин-сектора Лурра, но не спешил делиться своими наблюдениями с окружающими. Каждый подданный Богини знал, что нет тяжелее грехопреступления, нежели святотатство, которое наказывается весьма сурово, независимо от возраста преступника. Но шестилетний грешник вскоре забыл о своем открытии, ибо корабль совершил первое соприкосновение с атмосферой планеты. Это было похоже на взрыв: разноцветное пламя на мгновение выплеснулось из-под корпуса, закрыло горизонт и погасло. «Священная Матерь» снова была в безвоздушном пространстве, но уже потеряла часть своей колоссальной скорости.

Никто на борту не почувствовал этого соприкосновения с воздушной оболочкой – гасители инерции компенсировали и рывки ускорения, и толчки торможения при движении гигантского корабля. Пламя за пределами брони начало вспыхивать все чаще и пылать все продолжительнее, а потом реже и короче, пока окончательно не погасло. Угольки звезд словно задуло порывом ветра. Вокруг, куда ни глянь, разливалась ослепительная синева неба. «Священная Матерь» величаво снижалась над поверхностью планеты – можно было различить уже белые барашки волн, что катились по выпуклому щиту океана. И вот дисковидная тень корабля скользнула над желтой змеей дюн, охватывающих побережье, вскарабкалась по обрыву и почти неподвижно зависла над заостренным кончиком Причального мыса, где и располагался главный космодром планеты Лилит.

Больше всего на свете Морису хотелось понаблюдать за процедурой причаливания корабля, когда его невесомую, но не утратившую ни грамма своей исполинской массы грибообразную тушу подцепят швартовочными стрелами буксировочные тягачи и поволокут к гофрированному хоботу пассажирского переходника. Увы, никто не предоставил ему такой возможности. В толпе пассажиров на обзорной палубе появились долговязые фигуры воспитрэлл. От их бдительного интеллектронного ока не могла бы ускользнуть даже мышь. Тем более шестилетний сорванец из четвертой группы младших братьев. Морис попытался было юркнуть за широкую спину тучного паломника, который всю дорогу глотал нанок, и потому с его расплывшегося лица не сходило выражение восторга, но не тут-то было.

Длинная и гибкая, словно хлыст, рука воспитрэллы отвесила нарушителю дисциплины чувствительную оплеуху. Это называлось «предупредительным воздействием». Морис не стал дожидаться, когда его удостоят воздействия закрепительного, а сразу метнулся в хвост узенького ручейка детей Лилит, что вытекал с обзорной палубы к центральному лифтовому стволу звездолета. Взрослые паломники охотно уступали им дорогу. Во-первых, потому, что сироты находились под покровительством самой Богини, а во-вторых, потому, что олицетворявшие Ее воспитрэллы имели право устранить с пути своих подопечных любое препятствие, независимо от того, молчит оно, мычит, тарахтит или говорит.

Лифт опустил всю группу в кормовой шлюз-отсек. Здесь Морис почувствовал внезапную слабость в ногах. Это означало, что искусственное гравитационное поле корабля отключилось и теперь всех находящихся на борту притягивала только сама планета. Послышалось шипение, и створы пассажирского люка разошлись. На долю мгновения в шлюз-камеру проник наружный воздух, напоенный смешанными запахами нагретого металла, камня и пластика, к которым добавлялись едва уловимые нотки ароматов моря и ладана. Потом хобот переходника, словно живой, потянулся к люку и присосался к его губчатой окантовке. Золотистый свет местного солнца сменился на мертвенно-синий блеск бактерицидных ламп. По знаку воспитрэллы дети Лилит опустили на глаза защитные очки.

Таковы правила. Всякий, кто прибывал из космоса, обязан был пройти санитарную обработку. Планета Лилит, на которую ежегодно прилетали миллионы паломников, не должна становиться рассадником опасных инфекций. Даже шестилетний Морис знал об этом. Перед полетом он, как и все остальные, назубок выучил «Кодекс паломника». Две из четырех воспитрэлл переступили через комингс и не оглядываясь пошли вперед. За ними потянулись воспитанники. Еще две воспитрэллы замыкали шествие. Так они миновали переходник и вступили в карантинную зону космовокзала. Здесь малолетним паломникам предстояло провести несколько тягостных суток, покуда медконтроль убедится, что они не принесли на священную планету какую-нибудь заразу.

Впрочем, санитарно-карантинная служба главного космопорта Лилит сделала все, чтобы контрольные процедуры не были болезненными, а воспитрэллы приложили максимум усилий, дабы это время не было потрачено зря. Воспитанники повторяли Писание, репетировали исполнение гимнов, оттачивали приемы форсблейда – специальной борьбы без оружия, которой их обучали с трехлетнего возраста. Ведь девочкам предстояло стать сестрами Лилит, умеющими постоять за себя во время миссионерских экспедиций на планеты, еще не охваченные святой верой. А мальчики, хотя и получали право избрать любую профессию, обязаны были оставаться готовыми в решающий момент встать под знамена священной войны.

По счастью, все на свете кончается. За время карантина никто из юных паломников ничем не заболел, и детям Лилит было дозволено покинуть космовокзал. Этот день Морис запомнил на всю жизнь. Когда воспитрэллы вывели их на крышу громадного здания, там стоял наготове новехонький интролет,