Эта книга посвящается сестре Фрэнсис, которая была моей пер­вой подругой и товарищем по детским забавам и подтолкнула меня на писательскую стезю, будучи одновременно и моей слушательни­цей, и соавтором правдоподобных вымышленных историй.

Большая беда вызывает переоценку ценностей даже у тех мужчин, которые не слишком склонны к размышле­ниям.

Данте Дюклерк раздумывал над этим неприятным от­крытием, когда услышал возле коттеджа стук лошадиных копыт. Открыв дверь, он увидел у порога врача с сердитым лицом.

Морган Уилер строго смотрел поверх очков.

– Должно быть, что-то чрезвычайно серьезное, Дюк­лерк. Управляющий имением твоего брата буквально вы­тащил меня из постели.

– Действительно, дело нешуточное. Прости, что вы­нужден был нарушить твой сон.

– Мне никто не сказал, что ты в Леклер-Парке. Почему ты не заглянул ко мне?

– Только управляющий знает, что я здесь, а посему ты должен сохранить этот визит в тайне. Мне следовало бы послать за хирургом, но ты единственный доктор в округе, которому я могу довериться.

Морган тяжело вздохнул и шагнул в непритязательное жилище.

– Зачем ты послал за мной?

– Наверху женщина, которой нужна твоя помощь. Морган поставил свой саквояж и снял плащ.

– Она одна?

– Если не считать меня.

– Что случилось?

– У леди огнестрельная рана.

Морган закатывал рукав. Услышав ответ, он на мгнове­ние-замер.

– У твоей гостьи огнестрельное ранение?

– Скорее, огнестрельная царапина.

– И в каком месте она ранена? Прошу прощения, она оцарапана?

– В этом коттедже. Случайно. Мы были заняты иг­рой и…

– Я имею в виду, в какой части тела ее рана?

– В мягком месте пониже спины.

– Ты хочешь сказать, что ранил свою любовницу в яго­дицу?

– Да. Поднялся наверх и…

– Минутку, дорогой друг. Я насмотрелся твоих худо­жеств за многие годы, но это нечто из ряда вон выходящее. Ты тайком приводишь женщину, леди, в деревенский кот­тедж – часть имения твоего брата виконта – и устраива­ешь оргию, которая заканчивается тем, что леди ранена в ягодицу. Я правильно излагаю факты?

– У нее также ушиб руки и головы.

– Мне не нравится, Дюклеркг твоя необузданность. Ты удивляешь и разочаровываешь меня.

– Уверяю тебя, это всего лишь несчастный случай.

– Как это? Мне не хватает воображения. Я пытаюсь себе представить, но… Уж коли я унижусь до того, что вынужден выполнять работу хирурга, то пусть ценой за мое искусство и молчание будет внятное объяснение случившегося.

– Это все, что я могу позволить себе рассказать. Пожа­луйста, поднимайся наверх. У управляющего нашлась на­стойка опия, и я дал ее леди, так что она до сих пор спит. Было бы хорошо, чтобы ты сделал все очень быстро.

– Подробности, Дюклерк. Я жду разъяснений.

Ведя Уилера вверх по лестнице, Данте подумал, что по­дробности – это как раз то, чего его друг никогда не узнает. Они никому не станут известны. Женщина, которой тре­буется помощь Уилера, оказалась в коттедже при весьма странных обстоятельствах. Данте интуитивно чувствовал, что рассказывать о них кому бы то ни было – это навлечь на себя и на нее неприятности.

Что делала она вечером в деревне в мужском наряде, размахивая пистолетом, когда по всей округе работали сель­скохозяйственные машины и за кем-то гнались полицей­ские? Данте взял ружье и отправился на самую высокую точ­ку Леклер-Парка в ностальгической попытке защитить име­ние в последнюю ночь своего пребывания в Англии. Когда он внезапно встретился с нарушителем, он ответил на огонь, после чего, к своему ужасу, обнаружил, что подстрелил не какого-нибудь бандита, а женщину.

И как выяснилось, знатную леди.

Данте остановился возле спальни.

– Если ты разболтаешь о том, что здесь произошло, или о том, что леди была со мной, она будет опозорена.

– Осмотрительность – это второе имя врача. Я, кажет­ся, никогда в этом плане не подводил.

Уилер принял деловой вид, едва они вошли в спальню. Он подошел к кровати, взял руку женщины, чтобы прощу­пать пульс, осторожно дотронулся до ее щеки, повернул к себе ее голову – и замер.

– О Боже!

– Именно так.

– Но, Бог мой…

– Теперь ты понимаешь, насколько необходимо хра­нить молчание?

– Ведь это Флер Монли, Дюклерк! Флер Монли!

– Да, это так.

Уилер попытался сосредоточиться. Покачав головой, он приступил к осмотру пациентки.

– Флер Монли! Даже я, зная о женщинах с высочайшей репутацией, которые готовы потерять разум от твоей улыбки, – даже я потрясен! Еще никто не мог привести мисс Монли к алтарю, а тем более на ложе и заставить ее заниматься играми, которые могут окончиться ранением яго­дицы. Ближе всего к этому был твой брат Леклер, который едва не обручился с ней… – При воспоминании об этом глаза у доктора сделались огромными. – Он убьет тебя, если узнает об этом.

– Еще одна причина для того, чтобы держать язык за зубами.

– Конечно, конечно! Я сохраню молчание, хотя мне это будет дьявольски трудно. Эта тайна переполняет меня че­рез край. – Уилер сдернул простыню, и его взгляду откры­лась Флер, одетая в одну из ночных рубашек Данте. – Она очаровательна, Дюклерк, но к чему эти лишние хлопоты? Она под воздействием опия, я врач, а ты ее любовник.

Данте вынужден был переодеть ее в свою рубашку, по­тому что не мог показать ее в лохмотьях деревенского маль­чишки. Кроме того, ему казалось неприличным оставлять ее голой, хотя она и без сознания. Ведь даже последний не­годяй не позволит, чтобы великосветскую красавицу Флер Монли кто-либо видел без одежды.

Морган дотронулся до обнаженной ноги Флер.

– Нога влажная. Ты.купал ее?

– У нее был жар, и я подумал, что должен это сделать. – Это было откровенной ложью. Когда он снял с нее рванье, то обнаружил грязь у нее на теле и вынужден был смыть хотя бы явные ее следы.

– Понятно. Имей в виду, что не следует давать настойку опия при ране на голове.

–Доза была небольшой, я дал настойку некоторое вре­мя назад, когда она пришла в себя и стала стонать. Очевид­но, скоро ее действие закончится, так что тебе нужно пото­ропиться.

Однако Морган не спешил. Он стал ощупывать голову женщины.

– Похоже, ничего серьезного. Она упала? У нее здесь большая шишка. Ей нужен покой в течение нескольких дней.