Молли Содерлинг торопливо шла по коридору к пациенту, о котором не переставала думать во время перерыва. Тоби Астин. Восьмилетний мальчик проник в ее сердце три дня назад, с того момента, как поступил в больницу после дорожной аварии. В той аварии погибли его родители и еще двое взрослых, а мальчик остался сиротой. Меньше чем за месяц до Рождества.

У Молли болело за него сердце. Она хорошо знала, каково это — потерять родителей в детстве, она помнила, как ей было одиноко в первое Рождество, проведенное без них, и в каждое последующее.

По глазам Тоби она видела, как он страдает, чувствовала его боль, когда он цеплялся ей за шею. За три дня, что он здесь пробыл, никто его не навещал. Возможно, после похорон кто-нибудь объявится и заберет его. Жаль, если Тоби попадет в систему раздачи детей на усыновление, как в свое время она.

Она свернула в детское отделение и увидела, что в его палату заходят двое в черном. Наверное, пришли прямо с похорон. Врач говорил, что дядя и бабушка Тоби звонили и просили отпустить его на похороны родителей, но он им отказал. Счел, что это может усугубить депрессию мальчика.

Молли была не согласна, но врач ее не послушал. Молли довелось в семь лет хоронить родителей, и она знала, как утешает вид других людей, вместе с ней оплакивающих потерю.

Молли вздохнула. Потом состроила на лице улыбку и вошла в палату Тоби.

- Молли! — закричал он, как будто к ному явилось спасение.

- Привет, Тоби. Ты обедал?

- Да, но...

- Вы медсестра? — отрывисто спросил мужчина в черном.

- Одна из медсестер.

- Кажется, он к вам чрезвычайно привязался.

Неужели в его голосе слышится обвинение? Молли напряглась.

- Мы подружились. — Она обратилась к Тоби: -Тебе что-нибудь принести, миленький?

- Я бы хотел мороженое, — неуверенно сказал Тоби и бросил взгляд на мужчину, как будто тот мог возражать.

— Хорошо, сейчас принесу.

Она прошла мимо пожилой женщины в изысканном черном костюме: Интересно, кто эта элегантная дама? Может, друг семьи или даже бабушка. Хотя нет, не похожа на бабушку, по крайней мере Молли не так себе представляла бабушек.

- Простите, мисс Содерлинг... — окликнул ее мужчина.

Он знает, как ее зовут? Молли обернулась.

- Да, сэр?

- Завтра утром мы заберем Тоби.

- Жаль, что мы расстанемся. Вы его опекун?

— Да, по решению суда.

Как можно такое говорить? Как будто ребенок для него обуза.

— В завещании опекунами Тоби были названы люди, погибшие в той же аварии. Я и моя мать — его единственные родственники. Я нотариус, сегодня утром я сам заполнил бумаги на опеку. Мне сказали, что они будут одобрены. Я хочу забрать Тоби домой, где он долечится.

— Хорошо. Он был в растерянности, что за ним никто не приходит.

— Дежурный врач сказал, что Тоби вас обожает.

Молли нахмурилась.

— Да, я вам говорила, что мы подружились.

— Ему восемь лет, как вы могли подружиться?

Молли не ответила и пошла к двери.

— Подождите!

Приказ ей не поправился, но она подчинилась. Не стоит сердиться на человека, который завтра утром уедет.

— Доктор Брэдфорд сказал, что у вас нет семьи.

— Почему доктор Брэдфорд об этом сказал? - настороженно спросила Молли.

— Потому что мне нужен человек, который поедет с нами в Даллас, чтобы позаботиться о Тоби и помочь ему устроиться на новом месте.

— Сэр, я медсестра, а не бебиситтер.

— Я знаю. Если вы завтра с нами поедете, я буду вам платить по текущим суточным расценкам.

— На какой срок? — спросила Молли. Предложение застало ее врасплох.

— На месяц. Мисс Содерлинг, это более чем в три раза превышает вашу зарплату.

— Не знаю, как больница...

— Доктор Брэдфорд уверяет, что без вас обойдется.

Молли не знала, что и думать.

— Мне надо поговорить с доктором Брэдфордом.

— Он оставил для вас записку у дежурной медсестры, — сказала мужчина с таким видом, как будто это все решает.

Он ожидает, что она все бросит и помчится с ними в Даллас? Что во Флориде ее ничто не держит, тем более в каникулы? Да что там говорить, он даже не представился!

— Простите, сэр, но кто вы?

— Я Ричард Андерсон, Тобин дядя. - Он непроизвольно выпрямился и расправил плечи. Но руку не подал.

Молли тоже.

— Пойду прочту записку, — сказала она. И ушла.

В комнате медсестер она взяла для Тоби мороженое в закрытом стаканчике и спросила дежурную, не оставлял ли доктор Брэдфорд записку.

— Ох да, извини, Молли, я забыла отдать.

— Спасибо, Элен. — Молли взяла записку и отошла в тихий уголок. Действительно, доктор Брэдфорд просил ее поехать с Андерсонами в Даллас. Он считал, что, учитывая их с Тоби взаимопонимание, Молли лучше всех справится с этой работой. Если она согласна, он отпускает ее на месяц. Чтобы ей было труднее отказаться, он добавил, что, если больница обеспечит мальчику медсестру, Андерсон передаст детскому отделению двести тысяч долларов.

Молли знала, что такие деньги помогут детям. И знала, что доктор Брэдфорд рассчитывает на ее любовь к детям.

Но прожить месяц в Далласе рядом с напыщенным Ричардом Андерсоном? Сможет ли она? Вообще-то соглашение покрывает время каникул, а у нее на Рождество нет никаких планов. По крайней мере она не останется в одиночестве еще на одно Рождество, проведет его с Тоби.

Так и не приняв решение, Молли сунула записку в карман и отнесла мальчику мороженое.

— Ваше желание для меня приказ, — пошутила она и, сняв со стаканчика крышку, подала его Тоби. Плечо и рука у него были в гипсе, но он мог этой рукой держать стаканчик, а правой есть.

— Спасибо. Молли, ты не уйдешь? — Грустные голубые глаза мальчика смотрели ей прямо в сердце.

— Нет, миленький, еще немного побуду. — Она придвинула стул к кровати.

Хмурое личико осветилось улыбкой, и мальчик принялся за мороженое. Как она может его оставить? Не только сейчас, а и тогда, когда он уедет с дядей и бабушкой.

— Послушай, хочешь, я поеду с тобой в Даллас к дяде?

— А ты можешь? И навсегда останешься? — с надеждой спросил мальчик.

— Нет, но я могу поехать на Рождество и остаться на несколько недель. Хорошо, правда?