«Гибкость ума может заменить красоту».

Стендаль

Андрей Дмитриевич всегда считал, что у природы нет плохой погоды. Но в этот промозглый дождливый день даже ему было не по себе. Каждый раз, покидая зал монастыря, в котором обычно собирались его археологи, мужчина ловил себя на мысли – этот ливень не к добру.

Вот уже третий день его подчинённым приходилось трудиться в отсыревшем подвале. Попасть туда можно было лишь со стороны двора, заливаемого сейчас дождём. В монастырских зданиях и в погожие деньки казалось весьма мрачновато. Но в такую погоду здесь вообще становилось жутко: тут и там раздавались шорохи, за стеной свистел ветер, а из соседней комнаты время от времени доносился непонятный стук.

Андрей Дмитриевич потёр озябшие руки и подбросил в огонь очередное полено. Он стоял возле диковинного камина, который обрамляли каменные человеческие фигуры. Впрочем, тепла от него всё равно было мало. Мужчина хотел затянуться трубкой с табаком, но услышал быстро приближающиеся шаги из коридора и обернулся к дверному проёму.

– Тебя зовёт Роберт, это срочно!.. – прохрипел высокий мужчина и встряхнул длинный зонт. – Они что-то нашли во второй зоне и вроде даже успели повредить!

– Растяпы! – негодующе рявкнул археолог и схватил с ближайшей скамьи брезентовый плащ. – Что на этот раз? Снова гроб? Оттуда ничего не высыпалось?

– Не знаю, Андрюха, я как раз проверял аккумулятор, а мужики давай орать: «Нашли! Нашли!!!»

Недослушав, Андрей Дмитриевич ринулся к выходу. Молодому напарнику ничего не оставалось, как последовать за ним. Они пробежали по мрачной террасе со сводчатым потолком и выскочили под ливень.

– Говорил же Роберту, чтобы без меня ничего не трогали! Но нет, ему обязательно надо напортачить… – кипел от злости начальник исследовательской группы. Его и так порядком раздражало трёхнедельное пребывание в этих стенах, а тут ещё и беспутные сотрудники.

– Да ладно тебе, Андрюх. Опять, наверно, старое железо откопали… Так, для отчётности сойдёт, авось гонорарчик прибавят, отпуск возьмём. – Мужчина раскрыл широкий зонт и еле удержал его от налетевшего ветра.

– Забываешься! – резко остановился Андрей Дмитриевич и оскалился, словно разгневанный волк. – Я тебе уже говорил, здесь никто никого не держит! Можешь хоть завтра отсюда сваливать, но подумай прежде, какова цена такого поступка.

– Это точно, – виновато кивнул коллега и пожал плечами. – Но мы вправду изрядно умаялись с этими раскопками. Ребята устали, многим хочется домой…

– Ну так пусть уматывают! – прокричал главный археолог и в порыве злости пнул дверь, ведущую в подземелье. – Когда я собирал экспедицию, то сразу всех предупредил, что предстоит большая изнурительная работа. Вам грех жаловаться! От Минкульта вы получили бы сущие гроши, а со мной вас всех ждёт успех… – Он запнулся, услышав гудящие снизу голоса, и побежал по пологой дорожке к встревоженным находкой археологам.

В тусклом подземном зале археологи столпились вокруг ямы, в которой чернел двухметровый саркофаг. На его крышке виднелась здоровенная трещина – наверняка результат неаккуратных действий Роберта. Но Андрей Дмитриевич позабыл про ярость и даже улыбнулся. Кто знает, вдруг на этот раз его работники откопали ту самую, главную реликвию запрятанной здесь сокровищницы?..

Он без слов раздвинул перед собой коллег, дабы убедиться, что глаза его не обманывают. Все замерли, глядя, как начальник под светом нескольких фонарей бережно стряхивает с саркофага влажную землю и пытается вытащить из щели какой-то переливающийся предмет.

– Кажись, браслет, – предположил кто-то с краю и умолк.

Мужчина отломил кусок прогнившего металла, и сокровище наконец-то удалось достать из проёма. Им, действительно, оказался браслет, унизанный мелкими прозрачными камушками. Он тотчас засиял, словно из-под станка ювелира, совсем как новый, как будто и не был всё это время под землёй.

– О, Андрейка, глянь какая красота!.. – пооткрывали рты восторженные археологи. – Это ж сколько лет-то браслету, а?

– Много, – хмыкнул тот, показывая им ценность, – твой род ещё столько не существует, сколько живёт эта вещь…

– Да здесь полным полно всякого барахла! – воскликнул тучный парень в мешковатом свитере и достал из саркофага кручёную толстую цепь. – Бог мой, это же целое состояние!

– Руки прочь!!! – вскричал Андрей Дмитриевич, напугав коллег. Пришлось взять себя в руки и пояснить более сдержанным тоном: – Роберт, это древние и очень ценные вещи, можешь сломать. – Он засунул браслет обратно в замаскированный под гробницу тайник и мрачно улыбнулся. – Давайте-ка лучше перетащим это всё наверх и там распакуем. И поаккуратнее!

Внезапно земля под ногами археологов задрожала. Раздался треск, с потолка закапали холодные капли, а в стене вдруг стала расширяться трещина. Она разрасталась буквально на глазах. Мужчины переполошились, озираясь по сторонам. Что происходило, они совершенно не понимали. Некоторые пригнулись к земле, прикрыв руками головы.

Землетрясение прекратилось столь же неожиданно, как и началось. Всё в один миг затихло. Только большая трещина в стене осталась напоминанием об инциденте. Несколько мужчин, дождавшись, пока уляжется пыль, подошли к ней и с опаской заглянули внутрь. Андрей Дмитриевич побоялся даже шевельнуться.

–Эй, тут что-то есть,― воскликнул один из археологов и рукой подозвал всех к себе.

Из проёма в стене торчал угол чёрного ящика.

–Гроб,― заявил Роберт и хотел дотронуться до находки, но тут же отдёрнул руку.― Это гроб… и очень холодный.

«Неравенство» – чернело название параграфа из плотного учебника по социологии. Именно этот предмет Лавре предстояло сдавать сегодня после обеда строгой мадам Симоновой. Принципиальная преподавательница как-то сказала сокурсникам Лавры, что они уже на четвёртом курсе и наверняка научились писать и читать. Поэтому в социологии придётся тренировать память и цитировать мысли известных учёных практически наизусть.

Страница перевернулась от ветра. Лавра взглянула на неё сквозь линзы очков и вновь уныло вздохнула. Вокруг разговаривали озадаченные летней сессией студенты, проносились машины и трезвонили сотовые телефоны. За четыре года учёбы она научилась не замечать окружающей суеты. Куда полезнее сейчас было повторить тезисы книги. И на правах отличницы Лавра продолжала нервничать всякий раз перед каждым экзаменом.

– Гербер! – окликнули её, и Лавра обернулась.

По зелёной лужайке шла девушка в коротком красном платье. Это Наталья Поплавская. Она, конечно, зря так нарядилась к экзамену, ведь доцент Симонова терпеть не могла подобных расфуфыренных девиц. Оголить длинные стройные ноги можно перед молодым преподавателем-аспирантом, но никак не перед строгой великовозрастной дамой.