* * *

Мою первую книгу, «Джеррард», издали в 2006 году. В новой книге больше внимания уделено последним событиям, в ней – продолжение моих размышлений по поводу двадцатисемилетней карьеры в «Ливерпуле» и четырнадцати лет в сборной Англии, а также более личностный разбор взлетов и провалов, которые повлияли на всю мою жизнь.

Ливерпуль, воскресенье, 27 апреля 2014 года.

Я сидел на заднем сиденье автомобиля, чувствуя, как по лицу у меня катятся слезы. Много лет я не плакал, но тут, по дороге домой, никак не мог остановиться. В этот солнечный вечер в Ливерпуле слезы никак не останавливались. Было очень тихо, а мы все дальше и дальше отъезжали от «Энфилда». Сейчас я уже не вспомню, сколько длилась та поездка. Не скажу даже, были ли улицы забиты машинами или там царила такая же пустота, как у меня внутри. Она убивала меня.

Часом ранее, после игры с «Челси», мне хотелось сквозь землю провалиться. Подразумевалось, что наш предпоследний домашний матч в сезоне будет решающим в борьбе за титул. В предыдущей игре на «Энфилде» мы уже разбили своих ближайших соперников, «Манчестер Сити». Мы только что в одиннадцатый раз легко одержали верх. Еще одна победа – и мы почти наверняка впервые с мая 1990 года выиграем в лиге.

Двадцать четыре года назад, в тот месяц, когда мне исполнилось десять, тренером команды нашей с отцом мечты был Кенни Далглиш, а капитаном – Алан Хансен. Кроме них, в команде были Макмэхон и Молби, Бирдсли и Раш, Уилан и Барнс.

Уже тогда, мальчишкой, что в восемь лет поступил в Академию «Ливерпуля», я мечтал об этом дне: я стремился и молился о том, что однажды тоже смогу выиграть в лиге на глазах у всей фанатской трибуны, Копа. Моя первая игра в стартовом составе состоялась в 1998 году, когда мне было восемнадцать, и я и не догадывался, каково это: тридцатитрехлетнему мужчине плакать на заднем сиденье автомобиля.

Я был в таком оцепенении, будто потерял кого-то из близких. Такое чувство, будто вся четверть века, которую я провел в этом футбольном клубе, испарилась. Я даже не пытался сдержать бесшумно текущие слезы, потому что события дня вновь и вновь прокручивались у меня в голове.

Все произошло на последней минуте первого тайма в матче с коварной «Челси», задумавшей остановить наш рывок к славе силами Жозе Моуринью. У центральной линии поля я принял простой пас. Момент был пустяковый, мелкое препятствие в нашей напряженной борьбе за титул. Я двинулся навстречу мячу – он выскользнул из-под ноги.

Тут резкий поворот. Я поскользнулся и упал. Мяч отбросило, и началось сокрушительное нападение «Челси». Я кое-как поднялся и помчался что есть мочи. Я преследовал Дембу Ба, словно от этого зависела моя жизнь. Я знал, что будет, если не перехвачу его. Но все безнадежно. Мне не удалось остановить его. Ба забил гол. Все кончено. Мой промах дорого обошелся.

В машине со мной была Алекс, моя жена, и Грэтти, Пол Макгрэттен, один из моих ближайших друзей. Алекс и Грэтти изо всех сил пытались мне помочь, успокоить. Они говорили что-то вроде: «Слушай, все еще можно изменить, ведь впереди еще несколько матчей»…

Но я знал. Судьба титула теперь в руках «Манчестер Сити», и уж они не упустят его. «Ливерпулю» не вернуть его. «Стамбульского чуда», повторения того финала Лиги чемпионов 2005 года, когда в первом тайме мы проигрывали «Милану», итальянским мастерам обороны, 3:0, но все же отыгрались и выиграли матч в серии пенальти, больше не произойдет. Я был в сердце этой команды. Я уже столько лет был капитаном «Ливерпуля». В тот раз, когда мы долго отыгрывались в матче с «Миланом», именно я забил первый гол. Я целовал и держал кубок Лиги чемпионов, и в тот волшебный вечер в Стамбуле я целовал его вновь, прежде всех остальных.

Я испытывал и торжество победы, и отчаянье поражения. Два года спустя я вновь проиграл «Милану» в следующем финале Лиги чемпионов. Я – единственный игрок, забивавший в финалах Кубка Футбольной лиги, Кубка Англии, Кубка УЕФА и Лиги чемпионов. Я более сотни раз играл за Англию в чемпионатах мира и чемпионатах Европы. До сих пор я был капитаном сборной Англии. Скоро мы поедем в Бразилию на мой последний крупный турнир.

Тем временем в Ливерпуле для семей девяноста шести наших фанатов, в том числе и моего десятилетнего двоюродного брата, Джона-Пола Гилхули, столь трагически погибшего в Хилсборо, продолжалась битва за справедливость. Только что мы отмечали двадцать пятую годовщину нашей утраты – были предприняты значительные шаги, чтобы разоблачить ложь и замалчивание правды, все то, что столь долгие годы скрывалось. Тьма и свет, восторг и страдания были неразлучны. Они шли бок о бок, независимые, но неразделимые, как две штанги пустых ворот на стадионе «Энфилд».

В лиге все было иначе. Я так долго жаждал выиграть ее в составе «Ливерпуля», что теперь, когда победа вновь ускользнула, я не мог сдержать своих чувств. Слезы все текли, и любимый мною город превращался в размытое пятно.

Я занимался самобичеванием. В моей голове был полный сумбур. Это очень характерно для меня, но тогда мне не казалось, что я чересчур суров или самокритичен. Я пережил множество замечательных моментов в своей спортивной жизни и добился такого успеха, о каком не помышлял даже в самых лихорадочных мальчишеских фантазиях. Я участвовал и забивал голы в играх и турнирах, которые по сравнению с Блубелл Эстейт в Уитоне, Ливерпуль, 36, где я вырос, – просто другая вселенная. Я делал такие вещи, которые в детстве потрясли бы меня.

Кроме того, я отдал всего себя без остатка футбольному клубу «Ливерпуль»: на тренировках, во время почти 700 игр, за пределами поля, в команде, а также как член клуба, житель района и города. Большего я сделать не мог. Я отдал все стремления, желания и надежды до последней капли. В конечном счете этого оказалось недостаточно, чтобы мы смогли завоевать титул, обладать которым в «Ливерпуле» жаждал каждый.

Вместо того чтобы отдать длинную поперечную передачу и забить гол, совершить решающий перехват или закрутить мяч в сетку позади Марка Шварцера и закрепить победу, я поскользнулся. На финальной минуте «Челси» забила второй гол, но роковым стало лишь простое невезение.

И вот мяч, пас от Мамаду Сако, – и вот я поскользнулся и упал. Фанатская трибуна, да и весь «Энфилд» пели «Ты никогда не будешь один», но я в своей машине чувствовал себя в одиночестве. Мне было очень одиноко. Гимн «Ливерпуля» напоминает о том, что, гуляя в грозу, нельзя вешать голову. Он подсказывает, что не надо бояться темноты. Напоминает о том, что нужно идти под дождем и ветром, даже если все мечты разметало и разнесло, идти с надеждой в сердце.

Мне казалось, что надежды у меня почти не осталось. Похоже, я, наоборот, был недалек от самоубийства. В конце концов, я заговорил с Алекс и попросил ее позвонить Струану Маршалу, моему агенту, чтобы он успел устроить мне вылет из страны тем же вечером. Мне нужно было уехать. Я не мог допустить, чтобы три моих дочки видели меня столь расстроенным и подавленным. Они огорчатся, увидев папу столь разбитым. Мне нужно было уехать из Ливерпуля, потому что мне все еще казалось, будто я всех подвел. Мне надо было найти какое-нибудь место, где мы могли бы побыть одни: только я и Алекс. Что-нибудь вроде города-призрака. Может, мне бы тогда удалось забыть эту боль.