Я поняла, что нужно бежать с собственной свадьбы. Поняла это еще в ту секунду, когда жених повернулся и бросил на меня взгляд, полный ненависти и презрения, но предпочла понадеяться на лучшее.

Казалось бы, трюк со сбежавшей невестой можно устроить легко, но только не в моем случае, не с кавказской свадьбы, где приглашенных было не меньше трехсот человек.

- Алан, что происходит? – Я пыталась узнать, в чем дело, уже несколько минут. Заглядывала в лицо уже не жениха, а мужа, пыталась привлечь к себе его внимание, но бесполезно. Он сидел застывшим, словно изваяние и не выпускал из рук телефон. Находившиеся рядом друг и подружка невесты тоже сидели с каменными лицами.

Да что успело произойти-то? Еще пять минут назад все смеялись и веселились, праздник шел своим чередом, и все было хорошо, а теперь…

Я ничего не понимала. Мне оставалось только сидеть и гадать, что случилось, потому что никто не спешил давать мне объяснений. А что-то точно произошло, это можно было понять даже по резко изменившейся атмосфере праздника.

Черт…

Стало страшно. Может быть, правы были София, да Мария, лучшие подружки со времен школы, что долго отговаривали меня от этой свадьбы, вплоть до самого отъезда из Питера. Что, если это было ошибкой? Я невольно вспомнила наш последний разговор перед отъездом, где они надумывали таких страшных вещей, что даже мне стало не по себе.

Впрочем, моя любовь затмила все.

Кто бы только мог подумать, что я, самая правильная, скромная и серая ботаничка выскочку замуж впереди всех знакомых девчонок, да одногруппниц. Да и за кого? За гордого, сурового кавказца… Красивого, успешного, состоятельного и завидного жениха.

Ну, уж точно не я!

Честно, я никогда не планировала ничего такого. У меня вообще не было особых предпочтений в плане мужчин, потому что и самих мужчин-то практически не было. Я была занята окончанием школы с золотой медалью, затем поступлением в ВУЗ, затем учебой на стипендию…

Короче, в голове была только учеба и мысли о том, как выбиться в люди. С моей «родословной» это было очень и очень непросто. Мать, бросившая и укатившая за границу, отец, спившийся и бросивший меня в четырнадцать на попечение бабушки, и последняя, что ненавидела меня, потому что винила во всех бедах своего сына невестку, то есть мою мать. Вроде бы родня была живая, а мне лучше всего подходило звание «сироты при живых родителях».

Я всю жизнь была занята тем, чтобы встать на ноги, получить профессию, затем хорошую работу, училась, подрабатывала, собирала портфолио и никак не думала влюбиться в девятнадцать лет. Один единственный роман закончился быстро и печально, и я не думала, что новый наступит так скоро, но Алан…

Алиева я повстречала случайно. Я подрабатывала в маленьком флористическом магазинчике у знакомой другой знакомой. Подменяла продавщицу на выходные и Алан туда зашел. Одним прекрасным, ранним субботним утром…

Зашел, чтобы перевернуть мою жизнь верх дном.

Купил роскошный букет цветов, вышел, а затем вернулся вместе с ним минуты через две-три, с порога заявив, что я пленила его сердце. Мне впервые в жизни дарили нечто столь… красивое и роскошное…

У нас все очень быстро закрутилось и завертелось. Первое свидание, первый поцелуй, первое признание в чувствах. Мы встречались всего три месяца, когда он повез знакомиться меня с семьей, а уже через полгода, была назначена свадьба.

Та самая, что сейчас была в разгаре.

Для меня все было необычным: девушки в косынках, строгое национальное платье, в которое меня нарядили, танцы, музыка, да даже еда за столом была для меня в диковинку, но я на все с легкостью подписалась. Вначале хотела играть свадьбу в Москве, но Алан настоял на том, что вся его родня находится на малой родине. Затем мне пришлось смириться с тем, что родственников с моей стороны не будет вовсе. Не то, что бы было, кого приглашать, но бабушку и отца, какими бы они не были, все же хотела позвать. Пришлось отказаться и от этой идеи. Но самым обидным было платье… Я всегда мечтала выйти замуж в сказочном платье с красивым вырезом на спине и открытыми плечами. Алан тут же отверг эту мысль, настояв на том, что это позор – выставлять женщине все свое добро на показ.

Я со всем согласилась и для меня это не стало трагедией, потому что я влюбилась в Алана. Сделать так, как он просил не составляло труда. Мне хотелось только одного – радовать его. В ту самую секунду, когда он зашел ко мне в магазин я попала. Высокий, спортивного сложения с идеальными чертами лица. Я никогда не видела таких красивых мужчин. Меня повело сразу, мгновенно, стоило ему поздороваться и вежливо улыбнуться… в ту секунду я зависла, разглядывая очаровательные ямочки на щеках. Наверное, это был Купидон с его знаменитыми стрелами. Одна из них точно попала в цель – в мое сердце.

- Алан…

Но сейчас что-то произошло. Что-то плохое, потому что я чувствовала, как нечто очень темное и злое исходило от моего возлюбленного. За те полгода, что мы были с ним вместе я никогда его не видела таким. Суровым. Злым. Мрачным.

Он снова не отреагировал на мой тихий призыв. Зато я заметила с какой силой он сжал столовый нож в своей правой руке.

Господи, да что же такое творилось? Я попыталась собраться с мыслями, но без толку. Оглядела зал и поняла, что в нашу сторону, в сторону стола жениха и невесты некоторые бросали странные взгляды. Кто-то и вовсе начинал шушукаться…

Как же так…

- Дана… - я обратилась к дружке и спросила, что же такое происходит, но в ответ получила лишь взгляд, полный недоумения и какого-то безмолвного сочувствия.

- Там кое-что пришло на телефоны людям… Алану по ходу тоже, - выдала девушка. Как мне сказали, родственница жениха по отцовской линии. Если я, конечно, ничего не перепутала.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍- Что?

- Я… я не знаю… - Дана поспешила покинуть наш стол и устремилась к другим гостям.

Что вообще происходило?

Я снова бросила на Алиева ничего не понимающий взгляд, но он не удосужился посмотреть на меня в ответ.

- Милый… пожалуйста… посмотри на меня. Объясни мне, что такое творится? Почему люди на нас так смотрят, почему шепчутся?

- Милая жена, эти вопросы тебе нужно задавать себе. – Его голос прозвучал, будто из далека. Он не был похож на себя, а взгляд… лучше бы мне было никогда не заглядывать в эти злые глаза… Неужели мой любимый мог быть… таким?