Два оператора неотрывно наблюдали за несколькими мониторами на широком столе перед ними. На экранах просматривалось статичное изображение каких-то внутренних коридоров. На самом крайнем мониторе справа виднелась общая картинка древней, увенчанной зубцами башни. Высота её достигала метров пятидесяти, если не больше. Причём располагалась она в городе, практически рядом с оживлённым перекрёстком и в окружении симпатичных трёхэтажных кварталов.

Ещё один человек восседал в кресле чуть сзади наблюдателей, посредине между ними. Он как бы старался страховать своих подчинённых, попутно ведя с ними разговор на самые актуальные темы. Все трое явно нервничали, и все их слова, позы и жесты выдавали громадное нетерпение. Но, несмотря на всё напряжение, разговор не прерывался, об этом старался оператор, сидящий справа. Этакий пухлый живчик, с крупными залысинами и хитро поблескивающими глазками:

– Господин Тамихан, – при этом он не оборачивался к человеку, сидящему сзади в кресле, – а не лучше ли было бы эту ведьму Цорташу сжечь? Недаром ведь сложились подобные исторические традиции?

– Традиции не всегда шагают в ногу со временем! – при этом изречении отвечающий мужчина со злобным презрением стрельнул глазами в затылок оператора. Но голос его оставался размеренным и доброжелательным: – Да и эту старушенцию просто так не сожжёшь. Уже пробовали пару раз… хе-хе, в древности. Зато посечь Цорташу на мелкий фарш специальной шрапнелью – самое то. Тогда как заготовленный напалм мне в другом месте пригодится. Или он пойдёт для выжигания всех следов.

Тут подал голос другой оператор, считавшийся специалистом взрывного дела:

– Шеф, я уверен, что после локального взрыва все наши камеры наблюдения выйдут в том коридоре из строя.

– Подумаешь!..

– Как мы тогда убедимся, что объект стопроцентно уничтожен?

И этот любопытствующий удостоился злобного взгляда в затылок и тщательно скрываемого в голосе ехидства:

– Не переживай, сынок! Я всё узнаю. Есть у меня для этого особые умения… Хе-хе!.. Кстати! Ваши умения тоже начнём развивать с завтрашнего дня усиленными темпами. И не только врождённые, но и парочку новых…

– Каких именно? – обрадованные операторы оживились, но только скосили глаза друг на друга, не больше. Оглянуться назад они не посмели.

– Это будет решаться с каждым из вас персонально, – последовал степенный, значимый ответ. – И выбор зависит от имеющихся у вас резервуаров с определёнными силами. Но если появится возможность выбирать из нескольких вариантов, то вы получите это право. Мне не жалко…

– Есть! – вдруг воскликнул оператор, сидящий слева. – Верхний уровень! Контур не зафиксирован. Только тень мелькнула!

– Теперь ниже что-то пронеслось! – другой оператор от волнения сорвался на фальцет. – Но мы так и рассмотреть её толком не сможем! И не успеваем взорвать…

– А ты как думал, сынок, – хрипло отозвался Тамихан. – Эту тварь поймать непросто…

– Второй этаж! – доложил оператор. – Она явно несётся в подвал!

– Но там нет наших камер! – напомнил его коллега.

– Да и не надо… – пробормотал их контролёр и неожиданно скомандовал: – Главный заряд!

Вот теперь уже подчинённые испуганно и с недоверием оглянулись на своего шефа. При этом они и не подумали касаться чего-нибудь на столе. Зато сам Тамихан, с рычанием исторгая из себя отборнейшие ругательства, наклонился резко вперёд и нажал большую синюю кнопку на отдельно стоящем устройстве. Ничего не вздрогнуло, ничего не послышалось в операторской, потому что она находилась очень далеко от башни и от города. Зато все трое теперь уставились на крайний экран с общим видом и наблюдали на нём за разразившейся катастрофой.

Невероятный по силе взрыв уничтожил фундамент башни и чуть ли не весь первый этаж. Разлетающиеся гранитные блоки и взрывная волна смели напрочь жилые дома в первом ряду и частично разрушили здания во втором. При этом сама башня осталась выше первого этажа вполне целой, разве что резко просела вниз, да из узких бойниц по всей её высоте вырвались языки пламени и дыма. Но через несколько секунд лишённая опоры махина стала медленно крениться, а потом величественно рухнула на бок, погребая под собой уже перекошенные от взрыва дома.

И всё это творилось в центре густонаселённого города.

Один оператор сидел бледный как мел, второй – бормотал со стекленеющим взглядом:

– Но там же… Там же… люди. Там же…

Лицо Тамихана перекосило от крайнего презрения. При этом он приподнял руки с подлокотников своего кресла, чуть ли не прикладывая раскрытые ладони к спинам операторов. После чего раздался еле слышный писк, и оба специалиста, судорожно вздрогнув, стали заваливаться на пол остывающими тушками.

Тогда как их убийца встал возле стола, быстро щёлкая пальцами по клавиатуре и приговаривая:

– Нет, сынки, с такими, как вы, каши не сваришь… К чему излишнее любопытство?.. К чему это никчемное желание возвыситься в моей тени?.. Ну и факт невыполнения моего приказа – самое худшее, что может быть в этих гнилых вселенных…

На экране общего обзора хорошо просматривалось, как цепочка взрывов по всей длине башни окончательно развалила её на разные фрагменты. После чего Тамихан сноровисто стал расставлять на столе и вокруг тел небольшие пластиковые канистры. Теперь он уже бормотал с болезненным, припадочным восторгом:

– Ну вот, и напалм пригодился! – налаживая систему зажигания адской смеси, глянул последний раз на экран и не удержался от плевка в ту сторону: – Что, Цорташа, помогли тебе твои ядовитые жала?.. Ха! Мерзкая жаба! Ведьма вонючая! Лучше бы тебя и в самом деле сжечь, в крематории… живой!.. Но и так сойдёт!.. Старая мразь! Первая издохла… а там и до Морта с Петронием доберусь! Всех, всех вас, твари поганые, уничтожу!..

Когда Тамихан уходил, за его спиной нарастал жар полыхающего в помещении напалма.

Работа мною велась ювелирная, скрупулёзная, важная и сложная. При подсказках местного Сияющего Кургана, которого я прекрасно слышал на ментальном уровне, пытался отремонтировать удивительный по своим свойствам артефакт Акиус. Вроде и не стоило отвлекаться на всякое-разное, но…

Обстоятельства!

Моё сознание саднила навязчивая строчка из какой-то глупой песенки: «Коль расправить плечи шире, морда кажется худей!» К чему бы это? И откуда она взялась? Что особо раздражало, не мог вспомнить ни единого слова, предваряющего эту нелепую строку. Ну и хуже всего, что, забывшись, я несколько раз пропел эту белиберду вслух.

Этого хватило, чтобы лучший друг, сподвижник и товарищ Леонид Найдёнов, восседающий рядом за столом и жутко надоедающий мне своим брюзжанием о повышенной осторожности в предстоящем путешествии, запустил вал подначек и ёрничества: