Молот Златы

1

Первая глава из разных промежутков времени.

— Ты, сука, ляжешь под него. Иначе кислород перекрою.

— Все сказал? — наматываю бинты на кисть. — А теперь на выход пошел.

— Я предупредил. Федя твой не поможет. Слабеет, — презрительно сплевывает на пол.

— Вам тварям до Феди, как до Пекина раком. Вали по резвому с моей территории.

— Если не очухается, то до Пекина быстро.

Доматываю длинную пружинящую ленту, несколько раз проверяю удобно ли сжимать пальцы. Я спокоен, да. Приход этой твари не должен влиять ни на что. Я удержу свою победу или я не Молот. Положить на подковерные игры корпораций. Поправляю шорты и подхожу вплотную к этой влиятельной змее. Напрягается. Охрана его за дверями осталась, ссыт один на один сейчас стоять. Очень хочется всадить кулак в ненавистную морду, но я не могу. Ради тренера не сделаю этого.

— Выход там, Кат*, — киваю за его плечо.

— Не послушаешь, значит?

Отрицательно машу головой и вновь показываю на дверь, приглашаю выпилить отсюда по-быстрому. Кат зло сжимает губы. Сверлит меня с дикой ненавистью. Если бы мог, убил на месте, но не светит суке. Я слишком значимая фигура на арене спорта. Боец один из лучших. Этой твари надо вывести своего, я мешаю им. Именно поэтому приперся.

— Ладно, — скорбно поджимает губы — дело твое. Как там девка твоя поживает? Шахова? Все хорошо у нее? Видел ее недавно, рот рабоч…

Не успеваю разложить информацию — потеря разума секундная. Отдупляюсь только после того, как осознаю дикую боль в левой руке. Перевожу взгляд и вижу свой кулак около головы Ката. Со стены с грохотом слетает штукатурка. Урод бледный, но глаза торжествуют.

— Проняло? — мерзко скалится.

Сглатываю горький комок слюны и упрямо бычу.

— Только подойдите к ней, — угрожаю сейчас серьезно, понимаю, что убью не задумываясь. — Руки оторву и зад засуну, причем клешни от одного будут торчат из очка другого. Вам конец. Всем!

— Да? — выходит из-под моей руки. — Пожертвуешь карьерой? Молот, подумай, — переходит на приторно-увещевательный тон — я прошу проиграть всего один раз. Потом реабилитируешься. И все останутся целы.

— Или ты уходишь… — вибрирую голосом, срываюсь на низы.

Кат стекает рожей и в ярости несет.

— Тебя услышал. Ты сам выбрал, кровью захлебнешься, падла! — с оглушительным треском закрывает дверь, и я остаюсь наедине со своими мыслями.

Застываю. Мне наплевать на себя. В том смысле, чем придется пожертвовать потом, я все равно от своего не отступлюсь. А вот Злата… Не дай им Бог просто взглянуть на нее. Я их всех тогда! Разом! Она хрупкая, мелкая и такая нежная. Тревога гудит в моем теле, ищет выхода. Если с ней что-то случится…

Мечусь по раздевалке, как загнанный зверь. Они не тронут ее пока. До основного боя есть время, а там все решу. Увезу ее, спрячу так, что с собаками рыскать будут не найдут.

— Молот! На ринг! — рявкает тренер.

— Федя? — в шоке стою перед открытой дверью. — Тебя когда выпустили? Или с больнички смотался?

— В клетку, Молот. Пошел!

***

— Мо-лот! Мо-лот!!! — скандирует ревущая толпа.

Сознание плывет в этом гуле. Вставай же! Башка гудит, тело подгуливает, но я не сдаюсь. Еще секунда…

— Один. Два! — считает над головой судья.

— Ваня! — бьет ее крик в мои уши.

Слышу.

Я слышу. Различаю нотки сильной тревоги и почти что плача. На миг сжимается внутри. Боится за меня, каждая буква в слове кричит об этом, каждый звук. Только она так может. Все резервы собираю, я готов взлететь над рингом. Что там над рингом, готов над октагоном воспарить.

Все потом…Потом…Она…Позже…

— Ванечка, вставай!

Этот мотивирующий крик приподнимает меня, и я вскакиваю на ноги. Кровь заливает лицо, мешает. Боли не чувствую. Я ничего не чувствую, кроме жажды победы. Сгоняю кровь печаткой и секу момент. Все стихает в моей голове, только передвижения противника отслеживаю. Интересный зверь, но ничего — прорвусь. Сгребаюсь и концентрируюсь. Третий раунд, держу баланс и просчитываю шаги.

Нападает.

Ставлю блоки. Ухожу от встречных. Сдулся, сука. Не пробивает. На последнем ударе вывалился весь. Сработала тактика моя, правда не рассчитал, что отгребу так сильно. В другой раз умнее буду, немного не просчитал, а зря. Теперь Федор разорвет меня за проеб.

Ищу слабое место в его защите и пробиваю. Пробиваю. Пробиваю!

— Молот, давай! Гаси его!

Это самое приличное, что доносится от болельщиков. Анализирую ситуацию. Хватаю детали. Оцениваю противника. По ходу сдох.

— Ванька, левой! — орут в два голоса батя и тренер.

Отец туда же, командир…

Заворачиваю свой коронный и валю этого беса в нокаут. Победа. Кубок мой. Блядь, да! Я чемпион. На залитый кровью ринг ломится Вадос и прыгает на меня. Это против правил, но сегодня можно все. Я Чемпион! Впереди Белатор! Сварог орет мне в ухо, хлопает по плечу и крепко сжимает.

Немного позже иду к сопернику и присаживаюсь рядом. Его уже привели в чувство. Он находит в себе силы встать и пожать мне руку. Я не имею ничего против бойца, это просто борьба. Благо, он парень адекватный и спокойно на все реагирует. Я рад. За время, которое в спорте насмотрелся на разных. Были и такие истерички, что диву давался.

Пока готовимся к церемонии награждения сканирую зал. Ищу ее. Все трибуны протер глазами. Нет. Ушла. Острая горечь зацарапывает до желчи. Внутри стягивается клубок мерзкий и колючий. Радость от победы притупляется. Странно, да? Да ничего странного, как есть. Просто понимаю, что, если бы в этот момент Злата была рядом, стал бы намного счастливее.

***

Батя везет меня домой. Молча сосредоточенно рулит. Не донимает. Благодарен ему очень. Сил нет языком работать. Весь запал в октагоне остался. Поэтому сейчас исключительно на холостых прибываю, как разряженный автомат.

— Пить что будешь, Вань? — паркуется отец.

— Воду купишь? Обычную, без газа, — говорю на автомате и потом очухиваюсь. — Бать, давай я сам схожу.

— Да сиди ты, — строго одергивает. — Народ только своим таблом распугаешь.

Отец быстро возвращается и кидает мне тару. Открутив пробку, вливаю в себя прохладный живительный глоток. И почему-то в эту секунду начинает гореть под пластырями лицо. Ясно все! В упор смотрит на меня батя. Хмурится.

— Долго Златке мозги выжирать будешь? Жеребец на выгоне, — у него вздуваются вены на лбу. — Мать твою! — не сдерживается и рявкает во всю силу мощи.

— Па, давай не надо, — тихо предостерегаю его.

— Не надо? —