* * *

MÁIRTÍN Ó CADHAIN

CRÉ NA CILLE

Áithris i nDeich nEadarlúid

Яркая философская сатира ирландского писателя Мартина О Кайня, написанная на ирландском языке, стала классикой ирландского модернизма и одновременно образцом настоящей европейской литературы. Все герои этого романа умерли. Бывшие соседи, упокоенные на сельском кладбище в Ирландии, продолжают сводить счеты, жалеть о несбывшемся и вспоминать о прошлом, перебивая друг друга в бесконечном диалоге. И это единственное, что после смерти суждено им в грязи кладбищенской, где странным многоголосым эхом отзываются самые яркие мгновения их земной жизни.

ПЕРСОНАЖИ

КАТРИНА ПАДИНЬ – Катрина, дочь Падиня. Новопреставленная

ПАТРИК КАТРИНЫ – Патрик, сын Катрины. Ее единственный сын

ДОЧЬ НОРЫ ШОНИНЬ – Жена Патрика, сына Катрины. Живет в одном доме с Катриной

МАЙРИНЬ – Девочка-подросток, ребенок Патрика и дочери Норы Шонинь

НОРА ШОНИНЬ – Нора, дочь Шониня. Мать жены Патрика, сына Катрины

БАБ ПАДИНЬ – Баб, дочь Падиня. Сестра Катрины и Нель. Живет в Америке. Все ждут ее наследства

НЕЛЬ ПАДИНЬ – Сестра Катрины и Баб

ДЖЕК МУЖИК Муж – Нель

ПЯДАР НЕЛЬ – Пядар, сын Нель и Джека

МЭГ БРИАНА СТАРШЕГО – Дочь Бриана Старшего, жена Пядара, сына Нель

БРИАН МЛАДШИЙ – Младший Бриан. Сын Пядара Нель и Мэг, дочери Бриана Старшего. Учится на священника

БРИАН СТАРШИЙ – Отец Мэг

ТОМАС ВНУТРЯХ – Родственник Катрины и Нель. Обе они притязают на его землю

МУРЕД ФРЕНШИС – Муред, дочь Френшиса. Ближайшая соседка и давняя подруга Катрины

ПРОЧИЕ СОСЕДИ И ЗНАКОМЫЕ

БИДЬ СОРХА – Плакальщица. Любит выпить

КОЛЛИ – Народный сказитель. Не умеет читать

КИТИ – Соседка Катрины, которая дала ей фунт взаймы, но так и не получила его назад

ШТИФАН ЗЛАТОУСТ – Сосед. Не пришел на похороны Катрины, потому что “не слышал о них”

ПЯДАР ТРАКТИРЩИК – Владелец паба

ДЖУАН ЛАВОЧНИЦА – Владелица единственного в деревне магазина

ТИМ ПРИДОРОЖНИК – Живет в хижине на окраине деревни. Соседи обвиняют его в кражах

МАНУС ЗАКОННИК – Юрист, который ведет дела Катрины и ее семьи

ШОНИНЬ ЛИАМ – Старик, у которого слабое сердце

БРИДЬ ТЕРРИ – Хочет на кладбище только мира и покоя

А также Мартин Ряба, Проглот, Бертла Черноног, Патрик, сын Лауруса, Старый Учитель, Том Рыжик и многие другие.

ОБОЗНАЧЕНИЕ ДИАЛОГОВ

– начало реплики

– …продолжение реплики

… обрывок диалога или реплики

КАТРИНА ПАДИНЬ

Интересно, на каком же участке я похоронена: За Фунт или За Пятнадцать Шиллингов?[1] Или их совсем дьявол обуял, и они меня бросили в Могилу За Полгинеи[2] – после всех-то моих наказов! Утром того дня, как я скончалась, позвала Патрика из кухни: “Заклинаю тебя, Патрик, дитя мое, – говорю ему, – похорони меня в Могиле За Фунт. За фунт! У нас многим выбирают Участок За Полгинеи, а все равно…”

И я им велела купить у Тайга самый лучший гроб. Хороший дубовый гроб по крайней мере… На мне накидка со скапулярием[3]. И саван. Я их сама приготовила… А на саване-то пятно. Никак след от копоти. Да нет. Отпечаток пальца. Жена сына моего, не иначе. На кого же еще это похоже, такое неряшество. Если бы Нель только видела! Наверняка была на похоронах. Но ее бы уж точно там не оказалось, клянусь Богом, будь моя воля…

Как же небрежно Кать Меньшая подогнала саван. А я всегда говорила, что не стоит ни ей, ни Бидь Сорхе наливать ни капельки, пока тело не вынесут из дому подальше. Я же предупреждала Патрика близко не подпускать их к савану. Но Кать Меньшая ведь не может удержаться, чтоб не подойти к усопшему. У нее самая большая мечта, чтоб повсюду в двух деревнях были одни покойники. Пусть урожай в борозде сгниет хоть десять раз, а ей только подай покойника.

… На груди у меня распятие, что я покупала в миссии… А где же черный крест, который жена Томашина для меня святила в часовне в Кноке[4], как раз когда Томашина должны были наконец связать? Говорила я им, чтоб и это распятие тоже на меня надеть. Оно и смотрится гораздо лучше этого. С тех пор как дети Патрика его уронили, на этом-то Спаситель погнулся. А на черном Спаситель вон какой роскошный. Да что со мной? Опять я все позабыла, как всегда! Вот же оно, у меня под головой. Какая жалость, что мне его не положили на грудь…