Когда Чарли П исполнилось три года, отец подарил ему на день рождения лайонеловскую железную дорогу. Это был удивительный подарок. За свою недолгую жизнь Чарли П не получал подарка лучше. Вскоре отец умер, и Чарли П принял твердое решение: лучше стать бессмертным и жить вечно, нежели вечно терпеть бесчестие смертности. Отныне ни при каких обстоятельствах он не позволит смерти нарушить размеренное течение его жизни.

Еще младенцем, лежа на коленях своей матушки, Чарли П хорошенько обдумал данный вопрос; собственно, ни о чем другом он и не думал. Преждевременная кончина отца стала предвестником целого ряда иных, более зловещих событий. Жизнь без конца, или бессмертие, и впрямь представлялась Чарли П единственной преградой, надежной непроницаемой стеной на пути разъедающего душу страха – ожидания худшего.

Однако мышление ребенка лишено конкретности и целевой направленности; напротив, оно стремится к всеобъемлющему знанию и склонно принимать частные явления и законы, по которым они развиваются, за миропорядок в целом. И поэтому не удивительно, что Чарли П перенес страх утраты чего-то важного, вызванный потерей отца, на самое дорогое, что у него было, – электрическую железную дорогу и, в особенности, на маленького стрелочника, ответственного за размеренное и безопасное движение поездов.

Вся жизнь, все помыслы и усилия Чарли П сосредоточились на этом человечке. Больше всего на свете ему хотелось, чтобы стрелочник выполнял свою работу день за днем, год за годом – всегда, вечно. Легко сказать: Бессмертие. Есть в этом мире задачи попроще. Главной задачей Чарли П было уберечь стрелочника от опасности. Или, точнее, сохранить маленького человечка в безопасности: пускай он мирно сидит в железнодорожной будке, в любую секунду готовый подняться и исполнить свой долг. А что, если маленький человечек заболеет? Его постигнет печальная участь отца? Что, если укрепленная над входом в будку электрическая лампочка, которая загорается всякий раз при приближении поезда, подавая стрелочнику сигнал, что ему пора покинуть свое убежище и приступить к исполнению своих обязанностей, не загорится? Чарли П жил в постоянном страхе, что когда-нибудь это случится. Однажды батарейка сядет.

Как же избежать подобной катастрофы? Вопрос заключался в следующем: стоит ли ему обзавестись дополнительным комплектом электричек? Или отыскать пока никому не известный эликсир жизни? Или посадить маленького человечка на диету – полезная, изобилующая витаминами здоровая пища? Или открыть секрет вечной молодости? Или Чарли П следует самому взяться за дело – самому контролировать скорость поездов, менять маршруты движения, прокладывать новые пути, вводить новые виды транспорта? Нет, на корабли, самолеты, автомобили, как и на поезда, распространяются те же законы вероятностей и рискованных случайностей, земного притяжения и инерционного движения; они так же могут попасть в катастрофу – утонуть, разбиться, сгореть. И хотя после их гибели на некоторое, непродолжительное, время воцарится скорбь, они, как и его отец, неизбежно будут забыты. Нет. Таков был ответ Чарли П – не играть в эту игру. Не играя в игру, он сбережет батарейку; не расходуя батарейку, он, стрелочник, сможет мирно сидеть внутри своего домика и, оставаясь в полной безопасности, всегда оставаться в полном распоряжении Чарли П. Лишить себя сиюминутного удовольствия, отказаться от игры, в которую ему страстно хотелось играть, не позволить маленькому человечку выйти из домика и приступить к работе, хотя выход стрелочника был его любимым моментом, предшествующим началу движения, первопричиной и главным толчком, заставляющим его поезд бежать по горам и долинам, проноситься под мостами и медленно карабкаться по холмам; нечего и говорить – путь этот был чреват непредсказуемыми опасностями, стерегущими поезд за каждым поворотом: став беспомощной игрушкой в руках судьбы, отдавшись на волю капризному случаю, поезд мчался к своей гибели, когда, рано или поздно, энергия батарейки иссякнет и когда маленького стрелочника постигнет участь отца Чарли П. Нет. Радости и развлечения, удовольствия и увлечения, безумие и блаженство – безмерно малая цена за бессмертие.

Итак, Чарли П играл в игру, не играя в нее, он даровал стрелочнику жизнь вечную, нескончаемое бесконечно длящееся бессмертие.

Раз и навсегда, в возрасте трех лет; Чарли П решил, что, не играя в свою игру и не проживая свою жизнь, он, в отличие от отца и ничем не отличаясь от стрелочника, сможет жить вечно.

Когда Чарли П исполнилось восемь, его страстное увлечение железной дорогой уступило место новому – бейсболу. Он безумно любил смотреть игру по телевизору. Каждая подача, каждый удар биты, сопровождающийся отрывистым сухим щелчком, выброс мяча, попадание на «базу», проход игрока к «дому» приводили его в неописуемый восторг и заставляли трепетать сердце. Так почему же он никогда не смотрит игру по телевизору? Или, точнее, включает телевизор только между подачами, чтобы узнать счет? Правда, он обладает удивительным, прямо-таки сверхъестественным чутьем и всегда точно знает, когда одна подача уже закончилась, а новая вот-вот начнется. Никакие случайности, влияющие на ход игры, – длинные или укороченные подачи, перерывы в матче из-за дождя, исполнение песни, именуемой гимном «Боже, храни Америку», а также травмы игроков и непредвиденные выходки возбужденных болельщиков» которые иногда выскакивают на поле, – ничто не может сбить его с толку. Чарли П безошибочно включает телевизор в нужный момент, именно в ту секунду, когда между подачами комментатор подводит итоги и объявляет счет.

И дело отнюдь не в том, насколько важна игра, – идет ли речь о рядовом матче, о серии плей-офф или о мировом первенстве, – и не в том, сколь велико было бы то удовольствие, которое он мог получить, следя за ходом поединка; единственный и главный вопрос заключается в другом: почему Чарли П не смотрит игру?

Ответ тот же – страх; так же, как он боялся исчерпать энергию батарейки, питающей электрическую лампочку в будке стрелочника, и поэтому никогда не играл со своей железной дорогой, так и здесь – он боится, что телевизор может сломаться, и по этой причине никогда не смотрит игру.

* * *

Жизнь Чарли П пуста. У него нет друзей – ни единого друга. Он вызывает пожарную команду и полицию. Он звонит по телефону доверия – особая горячая линия для тех, кто задумал совершить самоубийство. Он набирает три цифры – 911. Весь телефонный справочник к его услугам. Квартира Чарли П заполняется людьми. Остаток ночи и первую половину дня он не одинок. Его телефон звонит не переставая. Его жизнь полна.

«Как по-твоему – почему люди влюбляются?» – на первом же свидании спросила Чарли П его новая подруга. «Любовь – это всегда чудо, – ответил Чарли П. – Случайность, происходящая по воле богов. Непредвиденное и абсолютно необъяснимое стечение обстоятельств. Возьмем, к примеру, меня. Я был влюблен дважды. Первая любовь пришла ко мне в ранней молодости, когда я, гуляя по парку и любуясь восхитительным осенним днем, споткнулся и сильно ушиб палец на ноге. Кроме того, я вывихнул колено, боль в котором заглушила неприятные ощущения в ушибленном пальце. При падении я также повредил спину, однако несколько смягчил последствия этой травмы, приведшей, между прочим, к полному параличу, раскроив себе череп, пока катился вниз по каменным ступеням, ведущим к фонтану Битасда на Семьдесят второй улице, в котором я чуть не утонул. И вдобавок, как будто полученных увечий было недостаточно, я сломал обе ноги, руки, шею, а также все остальные кости, какие только нашлись в моем несчастном теле. Однако все было не так уж и плохо, поскольку в нашем городе имеется надежная служба „Скорой помощи". Вскоре я уже лежал на носилках. Два добрых санитара поставили их в машину и, имея самые добрые намерения, помчались в ближайшую больницу со скоростью света, совершенно не обращая внимания на свет светофоров; до тех пор, правда, пока мы, врезавшись в такси и ударившись об автобус, не столкнулись лоб в лоб с бензовозом, от чего все четыре автомобиля вспыхнули ярким пламенем, не говоря уж обо мне, поджарившемся до хрустящей корочки. После чего мы, продолжая наш путь в больницу на еще большей скорости, причиной которой, очевидно, стала маслянистая пленка от разлившегося по асфальту бензина и сгоревшие покрышки нашего автомобиля, прошили насквозь бетонное ограждение на вестсайдовском шоссе, пролетели над откосом, усыпанным острыми валунами, и нырнули на дно реки Гудзон, где я снова едва не утонул, а также получил кое-какие дополнительные повреждения, сломав все до единой ранее уже сломанные кости.