* * *

«Даже если у вашего собеседника вырастает третья голова, самое главное — сохранять достоинство и не терять лицо», — пронеслись в голове слова учителя дворцового этикета. Мера поджала дрожащую губу, скрестила руки на груди и глубоко вдохнула, пытаясь не расплакаться. О каком достоинстве речь, если прямо здесь, перед глазами, Тей, ее Тей, приспустив штаны, устроился между ног другой женщины и энергично вколачивается в ее лоно, постанывая и охая от удовольствия. Тяжело проглотила слюну, пытаясь не замечать запаха разгоряченных тел. Паскуды! Даже до кровати не дошли, устроились на столе. Отвернуться бы и не смотреть, но движения завораживают ритмичностью и четкостью. Тей отменный любовник, в этом сомнений нет.

Вздохнула. Слишком громко! Мужчина заметил третьего. Не нарушая единства тел и не выпуская из рук ягодицы партнерши, младший принц Тейор Илосский прошил официальную фаворитку взглядом и раздраженно прошипел:

— Эмера, вон поди!

Очнувшись, Мера кивнула, будто служанка, помешавшая важному разговору господина, и кинулась прочь, стараясь сдержать слезы.

«Сохранять достоинство и держать лицо… Держать лицо и сохранять достоинство…», — как молитву, повторяла она, пересекая бесконечные коридоры городского дворца и ныряя в карету, словно в ледяную воду. «Сохранять достоинство и держать лицо», — набатом стучало в голове, когда Мера из последних сил сдерживала слезы. «Сохранять достоинство и держать лицо», — отзывалось где-то далеко, когда она, заперев за собой дверь дома, уселась на банкетку у порога и разразилась рыданиями. Слуг после смерти отчима она не держала и, оставшись одна, наконец-то могла дать волю чувствам.

Воздуха не хватало, слезы жгли глаза и щеки, а в груди болело так сильно, что казалось — еще чуть-чуть, и сердце остановит свой бег. Великий бог Нориаль, за что? Разве она любила своего Тея недостаточно? Не посвящала принцу каждый свой день, каждое деяние, каждый вздох? Не старалась соответствовать его статусу? Что она сотворила такого, чтобы с ней обошлись, как с отслужившей срок нелюбимой игрушкой? Тей даже говорил о любви… Жаль только, все оказалось ложью. Всхлипнула. Она отсутствовала-то всего неделю, а возлюбленный уже успел найти замену.

Шмыгнула носом. Рано или поздно это должно было случиться. Глупо было надеяться, что ее минует та же участь, что и остальных. В отличие от своего старшего брата, младший принц часто менял фавориток, разве что с ней, Эмерой Вальт, он продержался неожиданно долго — чуть меньше четырех лет. Но всякое исключение лишь подтверждает правило. И сейчас, сидя на банкетке в прихожей своего дома, Мера ныла болотной выпью, хватала ртом воздух и никак не могла взять себя в руки. Мысли об увиденном рвали душу на части, и внутри припекало болью так сильно, что хотелось умереть.

— Уверен, дитя, у вас все получится, — елейным голосом пропел куратор королевской безопасности Лиярт Кахен и уставился на хорохорящуюся Меру.

Мягко улыбнулся. Конечно, бедняжка получила письмо с приказом принца вчера, безусловно, она постаралась привести себя в порядок к визиту патрона, но за слоем пудры явно читалось: женщина проревела три дня кряду и ревела бы еще, если бы не придворная выучка.

Лиярт нахмурился. В этот раз принц поступил странно, обычно постылую фаворитку он пристраивал замуж. Эмере же его высочество предложил работу. Пусть несложную, всего лишь секретарь куратора, но все-таки. Впрочем, ему лучше знать, как вознаградить бывшую за труды.

— Рассказывайте, — выдохнула Мера и внимательно посмотрела на собеседника. — Подозреваю, у вас есть для меня конкретное дело. В ином случае даже протекция принца не помогла бы к вам попасть.

Собеседник потер подбородок. Ошибаешься, девочка, и дело бы не помогло, если бы Лиярт Кахен не видел, как ты жила во дворце, как держалась на приемах, справлялась с недоброжелателями и на что тратила деньги. Ты сделала только одну ошибку — поверила обалдую, в остальном же была почти безупречна, а значит, подходишь на роль агента, а не бесполезного бумагомарателя. Оглядел светлую гостиную, в которую его пригласили сразу после чая, втянул носом едва уловимый запах ландышей и мысленно отпраздновал маленькую победу: почти пустая, со вкусом отделанная комната без глупых кричащих деталей интерьера только подтверждала его мысли насчет хозяйки дома. Кивнул и приступил к делу.

— В Южной академии темных сердец украли Великую книгу амулетов. Как велит ритуал, ее привезли туда на праздник середины зимы. Разместили под надзором, разумеется, в библиотеке, а на третью ночь книга исчезла. Следы замели хорошо, охрана ничего не помнит, местные ничего не видели и даже отголосков магии нигде не нашли. Подозреваем одного из студентов, но ни доказательств, ни зацепок у нас нет. Вряд ли там что-то серьезное, но книга — вещь опасная, и лучше бы найти ее как можно скорее. Мы не афишируем пропажу артефакта, но темные сердца молчать не привыкли, а лишние охотники за книгой нам не на руку. Слишком много желающих воспользоваться ее магией.

— А что должна буду делать я? Чем смогу помочь? — прищурилась Мера.

Лиярт ухмыльнулся, ему нравились люди дела.

— То, что вы умеете. Насколько я помню, вы созвучная, а значит, лучше других чувствуете магию темных сердец. Вот и поищете следы. А чтобы не привлекать внимания лишний раз, мы представим вас как студентку Северной академии, которая вынуждена была перевестись в Южную из-за скандала. Скажем, — мужчина ехидно улыбнулся, — магический поединок с преподавателем. Как вам? И нежелание применять магию объясним, и от лишних вопросов избавимся.

— Но я не темное сердце, — осторожно заметила Мера. — Они разоблачат меня недели через две.

— Думаю, через месяц, — отрезал Лиярт. — Но все время до вы будете там моими глазами и ушами. Как знать, может, пользуясь созвучием, вы найдете то, на что мои ребята не обратили внимания. Мы были там с таким, как вы, но, кроме невнятных магических шлейфов, ничего не обнаружили. Требуется более тонкое, похожее на ваше, чутье. Надеюсь, с вашей помощью мы отыщем книгу. Сами понимаете, если она попадет в руки бесконтрольного темного сердца, нам всем мало не покажется.

Он потянулся к папке, извлек оттуда список преподавателей и студентов. Подал собеседнице:

— Посмотрите, может быть, вы знакомы с кем-то из этих людей. Могут они вас узнать или вернуть волосам натуральный цвет будет достаточно?

В глазах Меры на мгновение промелькнул испуг, и Лиярт мысленно обругал себя старым бараном: похоже, девочка пребывала в заблуждении, что ее светлый цвет волос считают натуральным. Хмыкнул. Все-таки и на старуху бывает проруха, проболтался, трухлявый пень! Примиряюще улыбнулся, но собеседница, казалось, уже забыла его оплошность. Ее лицо не выдавало никаких эмоций, но руки до белых костяшек сжали несчастный листок.

— Один из преподавателей, — начала она ровным голосом, — Зилант Магрей, мой жених. Бывший. Не думаю, что он узнает меня, но совсем упускать его из виду не стоит.