Закон Мерфи гласит: все, что может пойти не так, пойдет не так. Это следовало помнить, прежде чем сесть в чертово такси. От собеседования зависела ее никчемная жизнь, это она помнила прекрасно, и вызвала кэб, чтобы ее с ветерком отвезли в незнакомый район, чтобы не блуждать по улицам и чтобы приехать вовремя. Почему, ну почему нельзя было подумать заранее про лондонские пробки? Вчера выпал снег (великая радость) и город как обычно парализовало. Ведь снег в январе — это такая редкость! Зачем быть к этому готовыми? Давайте все спихнем на неблагоприятные погодные условия!

Сэм нужно было поехать на метро, но сейчас было уже поздно об этом рассуждать. Она понятия не имела, где находится и как далеко до места встречи. Ей оставалось только молиться. Ее зимнее пальто пришло в негодность после того, как какой-то осел в автобусе опрокинул на нее коробку с китайской едой. И сейчас она ехала на собеседование в легкой кожаной байкерской куртке. В январе. Но денег на новое пальто у нее не было, как не было денег и на то, чтобы заплатить аренду за комнату. Если сегодня она провалится, ей придется вернуться домой в Глазго. Прямо так, в кожаной куртке.

До собеседования оставалось несколько минут, когда кэб затормозил возле здания из красного кирпича, напоминающего старый склад.

— Приехали, — констатировал водитель. Похоже, он был страшно доволен собой.

Сэм окинула здание подозрительным взглядом. Окна первого этажа были завешены изнутри, несмотря на разгар дня. На входе стоял охранник. Казино? Ночной клуб? Стриптиз-бар? Здесь какая-то ошибка. Серьезный секретарь, который ей звонил, не мог позвать ее сюда. Но выбора у Сэм не было, она вынуждена согласиться на любую работу, если только работа не включает в себя раздевание.

Сэм расплатилась с таксистом и вышла из машины. Место и правда не обещало стать работой мечты. Зачем им повар? Если ее выводы оказались верны и это ночное заведение, то вряд ли они предложат что-то стоящее. Несмотря на все ее усилия, потраченные на составление образцового резюме, Сэм опять позвали непонятно куда. Девушка глубоко вздохнула и направилась к входу, над которым к стене крепилось название «Мистраль».

— Ээ… привет, — неуверенно поздоровалась она с охранником. — Мне нужен кто-то типа менеджера по найму персонала. Куда я должна пройти?

Охранник смерил ее оценивающим взглядом. Она ожидала, что он сейчас отпустит какую-нибудь мерзкую шуточку, но парень остался серьезным. Пробежав глазами по ее узким джинсам, распахнутой кожаной куртке и свитеру, по коротким платиновым волосам в стрижке «пикси», он выдал всего одно слово:

— Танцуешь?

Сэм постаралась не издать расстроенный вздох. Она оказалась права.

— Н-нет, — заикаясь, проговорила она, — готовлю. Я повар. Вам ведь нужен повар?

Охранник удивленно дернул бровями. Ясно, повар им не нужен, кажется пора уходить. Где в этом проклятом Шордиче метро? Но вот парень достал из кармана телефон и стал кому-то звонить.

— Марк, тут какая-то мадам пришла наниматься на работу. Нет, не к Миледи. Говорит, что готовит… Понял.

Он убрал телефон и махнул головой, очевидно, приглашая Сэм войти. У нее внутри все опустилась. Бордель. Точно. И управляет им некая Миледи. Нужно срочно бежать отсюда, пока ее не заперли в подвале и не отобрали паспорт. Но тут Сэм вспомнила о неоплаченной аренде, холодном январе и нежелательном возращении в Глазго. Лучше в подвал, чем в Глазго.

Вместо того, чтобы повести ее вниз, охранник, пройдя темными коридорами, стал подниматься на второй этаж. Уловив момент, когда они проходили светлый отрезок пути мимо окон, Сэм посмотрелась в экран мобильника как в зеркало, взбила длинную платиновую челку, убедилась что лиловая помада на месте. Может, достать лишние серьги из ушей и носа? А может и не стоит. Это же всего лишь пирсинг.

— Что это за место? — спросила девушка, пряча телефон.

Охранник обернулся и снова удивленно дернул бровями.

— Я не местная, — пояснила Сэм.

— Это клуб.

— И здесь нет кухни, куда нужен повар?

— Нет, — односложно ответил парень.

— Тогда зачем меня позвали?

Охранник остановился, и Сэм чуть не врезалась в его спину.

— Спроси об этом не у меня, — ответил он, отходя в сторону и открывая обзор на закрытую дверь и стол, стоящий рядом с нею. За столом сидел молодой человек в деловом костюме и в тонких очках без оправы. Лицо его было серьезным. Настоящий сухарь. Он настолько не соответствовал этому месту, насколько вообще мог не соответствовать офисный клерк старому складу, переделанному под ночной клуб.

Молодой человек поднялся со своего места и направился к Сэм.

— Вы опоздали, — осуждающе выпалил он.

Сэм нервно сглотнула: а она надеялась, что никто не заметит.

— Я приехала вовремя, — попыталась возразить она, — просто не могла понять куда идти.

— Герцог не принимает жалких оправданий, — ухмыльнулся охранник, развернулся и ушел. Сэм ошеломленно смотрела ему в след.

— Герцог?

— Не обращайте внимания. Я Маркус Робертсон. Подождите минуту, я выясню, сможет ли он вас принять.

— Разве собеседование проведете не вы?

— Не в этот раз. Слишком большая ответственность.

Маркус Робертсон мягкой поступью подошел к закрытой двери и постучал, а через секунду скрылся внутри. Вернулся он почти сразу, придержал дверь для Сэм и вошел следом за нею. Сэм остановилась и осмотрела кабинет, его как будто перенесли из другого здания. Респектабельного дорогого офисного здания. Кожаные кресла, стеклянные полки с книгами, дорогой дубовый стол… и человек, сидящий за этим столом. Мужчина в возрасте между тридцатью и сорока годами сидел на большом, кожаном крутящемся кресле, боком к посетителям, и говорил по телефону. У него был красивый греческий профиль, идеально выбритое лицо, высокие скулы, темные, коротко остриженные волосы, начинающие седеть на висках. Костюм тройка сидел идеально, на манжетах сверкали запонки. На прямом красивом носу поблескивали очки без оправы. Теперь было ясно, чьей бледной тенью пытался казаться Маркус Робертсон. Тень была именно бледной, потому что мужчина за столом был просто совершенным, от кончиков длинных тонких пальцев до кончиков безупречно уложенных волос.

Мужчина закончил говорить по телефону, развернулся на стуле, посмотрел на Сэм, и она с трудом удержала себя от нервного вздрагивания. На нее через стекла очков смотрели самые странные, самые необычные и самые пронзительные глаза, которые она когда-либо видела. Они были белые. Нет, конечно, какой-то пигмент у них все-таки присутствовал, скорее всего, серый. Но этот оттенок был настолько светлый, что если бы не черные зрачки, глаза казались бы слепыми. А так они очень даже видели. Взор этот был ясный, холодный, и казалось, добирался до самой души.