Павел Шершнёв

Маленькая

Левый глаз склеился запёкшейся кровью. Правый глаз едва различает силуэты нескольких людей, которые несут его в кромешной темноте куда-то. Очень часто разбитое тело касается земли, причиняя боль. Свист в ушах и полная дезориентация. Мужчина, лет тридцати в разодранной рубашке и тёмно серых трико, не способный даже пошевелиться. Разговоры людей, которые его несут, не понятны, размыты словосочетания. Спустя продолжительное время начали различаться лампочки фонарей. Это похоже на окраину города. Остановились около какого-то здания возле козырька с фонарём и положили мужчину на асфальт. Первое различимое лицо наклонилось над ним. Это молодая девушка, которая вышла из этого здания, пальцами приподняла оба века и попыталась оценить состояние. Люди ушли. Девушка вернулась в здание и вышла оттуда уже вместе с санитарами, которые занесли мужчину вовнутрь. Дальше опять провал в памяти.

Утро. Мужчина пошевелил рукой и вздрогнул. Боль по всему телу намекнула на то, что он всё ещё жив. Он открыл оба глаза. Оба видят, хоть и изображение постоянно уплывает в сторону. Голова болит постоянно, плотно перебинтована. Правая рука и левое бедро с ногой в гипсе. Ужасно чешется колено в гипсе. Мужчина потянулся к колену левой рукой, но тут же получил болевой разряд в спине и, крякнув, вернулся в исходное положение. Над ним наклонилась приятная девушка, которая осматривала его накануне.

— Постарайтесь не шевелиться. У Вас несколько переломов и сотрясение мозга. Вам необходим отдых. — сказала она и приложила свою прохладную ладонь ему на лоб: Температуры нет, уже хорошо…

На правой руке у девушки был надет каменный браслет, выполненный из камней самоцветов в виде часов. Вместо циферблата, так же красиво был выложен узорный рисунок.

— У меня левая коленка чешется. — тихо и хрипло произнёс мужчина.

Девушка глянула на его ногу, а потом перевела свой взгляд на него и улыбнулась:

— У Вас там гипс… Даже если я его почешу, Вам от этого не станет легче. Терпите…

— Девушка, подскажите, где я?

— В больнице естественно.

— Какой?

— ЦРБ.

— Город-то какой?

— Суксун. А Вы разве не местный?

Мужчина призадумался. Его лицо выдавало полную растерянность.

— Я не помню… — спустя время сказал он.

— А как зовут? Хоть что-то помните?

Он отрицательно покачал головой:

— Меня вчера принесли к Вам, может они знают?

— Кто принёс?

— Ну, как же? Меня кто-то к Вам принёс…

Девушка непонимающе посмотрела на него:

— Я Вас вчера возле входа обнаружила одного. Даже не понимаю, как Вам удалось вообще дойти до больницы…

Мужчина усомнился в своей правоте. Возможно, он просто фрагментировано помнит тот момент…

— Я так, к сведению… Я точно помню, что меня принесли сюда. — утвердительно сказал он.

— Я позову доктора. — сказала девушка.

Она отвернулась и слезла с небольшого стульчика, на котором оказывается она стояла. Это была карлица, высотой чуть больше метра. Она детской походкой вышла из палаты и скоро вернулась обратно с мужчиной в возрасте.

— Вот, Александр Степанович, похоже амнезия. Милицию я уже вызвала. Сказали перезвонить в отдел, когда он придёт в себя. Перезвонила, скоро будут…

Доктор присел на край кровати.

— Итак, я ваш лечащий врач. Александр Степанович. Как мне Вас звать величать?

Пациент потупил взгляд:

— Если вспомню, то обязательно скажу.

— Обязательно вспомните. Увидите знакомые лица или во сне приснится что, стресс тоже может дать толчок к воспоминаниям… Время лечит. Как у Вас зрение?

— Плывёт в глазах всё.

— Не удивительно, у Вас же сотрясение мозга. Вы где-то упали или Вас избили?

— Я не помню доктор. Честно!

— Ладно. Со слухом как? Есть свист в ушах?

— Уже лучше, намного меньше. Вчера даже разговора людей не смог разобрать.

— Каких людей?

— Которые меня сюда принесли.

— Так Вы всё-таки что-то помните. Мне Светлана сказала, что нашла Вас возле входа совсем одного. А кто принёс?

— Я не видел, кто меня нёс.

— А сколько их было помните?

— Человек пять — шесть, наверное.

— Странно, почему тогда они не сдали Вас в приёмное отделение. Может это они Вас так отделали?

— Доктор, я… Ну ни сколечко… — нервничая, положил левую руку себе на сердце пациент.

— Ну, ладно, милиция всё выяснит. А сейчас лучше отдыхайте. Никого к Вам подселять пока не будем. Постарайтесь уснуть.

Александр Степанович ушёл, а девушка подставила к кровати стульчик и забралась на него:

— Меня Света зовут. Если что-то будет нужно — зовите. А Вы прямо совсем ничего не помните? Может день, год хотя бы?

Мужчина напряг мозги:

— А какое сегодня число?

— Двадцатое августа.

— А год?

— Тысяча девятьсот восемьдесят седьмой.

Мужчина покачал головой:

— Ни о чём не говорит…

Света мило улыбнулась:

— Ничего, вспомните ещё.

Затем она спустилась со стульчика и ушла. Спустя время над ним склонился следователь из милиции:

— Живой, я смотрю?

— Да вроде… — пытался поймать его в фокус мужчина.

— Как же это Вас так угораздило?

— Если бы я знал…

Милиционер раскрыл свою папку, достал лист бумаги и ручку, приготовился записывать:

— Так, Фамилия Имя Отчество?

— Я не помню…

— У вас на левом плече пулевое ранение. — посмотрел следователь на раскрытое до половины туловище мужчины: Судя по темпам заживления это года два — три назад произошло. И явно не охотничье ружьё… Может, поэтому не помните? Где Вас подстрелили?

— Я честно говорю, что не помню ничего. Я только полчаса назад узнал, что сейчас восемьдесят седьмой год…

В дверном проёме появилась Света. Она стала молча наблюдать за «допросом».

— Значит, сейчас собираемся и едем в участок выяснять кто и откуда. — начал складывать обратно в папку милиционер.

— У него сотрясение мозга и множество переломов. Он никуда отсюда не