и не слышал ничего подозрительного, даже милиция не смогла ничего обнаружить. Водителя, который задавил Светлану, нашли дома мёртвым. Его грудная клетка была проткнута насквозь. Предмета, которым это было сделано, не обнаружили. Следователи сделали предположение, что это был длинный металлический предмет.

Дмитрий зашёл в отделение, где у себя в кабинете молча сидел Александр Степанович.

— Я всё про себя вспомнил. Вы как-то говорили, что стресс может восстановить память. Так оно и случилось. Меня на самом деле Димой зовут. Я был в детском доме в Перми. Может поэтому-то меня никто и не искал. Потом ушёл служить в армию. После дембеля добровольно напросился в Афганистан. Там постоянно продлял своё пребывание в составе группировки. Как-то наша рота попала в засаду душманов. Полегло очень много товарищей. От гранат тела разрывало на куски и разбрасывало в разные стороны. Было непонятно, к кому относятся разные части тела. Возможно, поэтому решили, что я погиб. А так как я был из детского дома, то и отчитываться не перед кем. Мне удалось уползти от места засады, хотя и с этим пулевым ранением. Не знаю как, голова не соображала совсем. Может, от потери крови или шока… Я не совсем помню, как очутился в подвале какой-то хижины. Похоже, я как-то перешёл границу и попал в СССР обратно. Пластырем была заклеена дырка от пули. Восстанавливался я долго, но когда пришёл в нормальное состояние, хозяева хижины меня заковали цепью и заставляли работать на них. Спустя год или немного дольше мне удалось разогнуть одно кольцо на цепи, но ноги были по-прежнему скованы между собой. Ночью я совершил от них побег. Днём меня нашли люди из милиции, но почему-то они отвезли обратно к тем людям, у которых я находился. Меня опять заковали в цепи. Несколько мужчин меня долго избивали. На ночь меня стали запирать в сарае на замок. Днём проверяли состояние моей цепи и заставляли работать. Прошло ещё полгода. Я сильно простыл, и хозяевам, чтобы не потерять дармового работника, пришлось вызвать «своего» врача. Цепи расковали и занесли в дом. Я несколько дней притворялся, что обессилен. На самом деле копил свои силы. Когда мужчин не было дома, внезапно напал на женщину, ударил её так, что она вырубилась. Мне удалось выбраться незамеченным из селения. Но везде степь, далеко видать. Мне пришлось канавками, иногда даже по-пластунски ползти, чтобы меня не обнаружили. Я видел, как люди на лошадях меня пытались найти. Не хотел и чтобы меня местная милиция нашла. По солнцу выбирал себе северный ориентир для передвижения. Днём старался ползти или отсидеться в укромном месте, ночью шёл и в попутных селениях воровал еду и вывешенную на улице одежду. Перебивался коротким сном и шёл дальше. И вот, когда до Перми уже стало относительно недалеко, по темноте решил срезать путь через гору, оглядеться, где я нахожусь, то обнаружил, что за мной наблюдают. Не было видно лиц, из-за камней я слышал только их голоса на непонятном языке. Я сильно перепугался, споткнулся и покатился вниз по камням. Потом помню только, как меня несли, но очень смутно. Вот так я и оказался у вас в больнице. Дальше Вы и сами всё знаете. Сейчас можно было бы поехать в Пермь и восстановить свои документы, но мне не хочется всего этого. Без Светланы мне вообще не хочется жить. — сказал Дмитрий и расплакался.

Доктор подошёл к нему и положил руку на плечо:

— У тебя есть дочка и обязательства перед ней. Ты ведь не хочешь её оставить сиротой? Ты сам был в таком положении…

Дмитрий немного успокоился:

— Александр Степанович, Вы как-то говорили, что она была Вам как дочь.

— Да, говорил. Она когда устроилась к нам на работу, многие искоса смотрели на неё. Мол, маленькая, что она сможет. Постоянно цеплялись до неё и унижали. Пришлось за неё заступаться, когда это было при мне. Сама она, конечно, ничего мне не рассказывала. Но потом она своим трудолюбием показала, что рост не важен в работе. Главное это то, что у тебя внутри, какое тёплое сердце.

— А она с Вами разговаривала про свою семью?

— Для неё это было табу. Она говорила, что родители от неё отказались, лишь только старший брат заступился и поддержал. Что с братом и где он сейчас она не говорила и просила меня больше не поднимать эту тему.

В кабинет вошёл следователь:

— Здравствуйте, я по поводу пропажи тела из морга.

Дмитрий привстал:

— Нашли?

— К сожалению, нет. — заёрзал милиционер: Нужно сдать её паспорт… Оповестили её родственников?

— Я не знаком с её родственниками. И даже не знаю про них ничего… — ответил Дмитрий.

Дима знал, где Светлана хранила свой паспорт. Он сходил в общежитие и принёс его. Когда он отдавал его милиционеру, то попросил сообщить ему про родственников Светы, если найдутся. Тот пообещал, что сообщит.

На следующий день отделение заочно похоронило Светлану, так как её тело так и не было обнаружено. Не могла же она воскреснуть. К ним наведался вчерашний милиционер и отозвал Дмитрия в сторону:

— Здравствуйте. Обнаружились родственники Светланы. Родители утверждают, что она пропала десять лет назад. Подавали на поиски — не нашлась. Увлекалась скалолазанием. Уехала в очередной раз в неизвестном направлении и не вернулась. Показали им паспорт Светланы, но те сказали, что паспорт их дочери по номеру, а фотография на нём не её. Проверили паспорт — подделка. Вернее паспорт настоящий, искусно заменена только фотография. Вы можете показать другие её документы?

Дмитрий был ошарашен такой новостью. Он пригласил милиционера к себе в комнату. Они покопались во всех ящиках, но других её документов так и не нашли.

— Хотя бы свидетельство о рождении у неё-то должно быть… — недоумевал милиционер: Получается что она — это вовсе не она, а совершенно другой человек… И свидетельство о рождении дочери не является действительным.

Диму увезли на участок милиции, где у него долго выясняли не только кто он, но всё что он знал про Светлану. Выяснить ничего так и не удалось. Лилия всё это время была вместе с Александром Степановичем, под его личным присмотром. Дмитрия отпустили домой. Он рассказал всё доктору и тот тоже был в растерянности.