Алейша Грегори мысленно застонала, услышав, как Кэт произнесла:

— Два глотка текилы для начала.

Она нехотя опустилась на табурет у стойки бара рядом с длинноногой подругой-блондинкой. В субботний вечер Кэт предпочитала текилу, а Алейша по опыту знала, что употребление мексиканской водки заканчивалось тем, что подруга укладывалась в постель с каким-нибудь совершенно неподходящим мужчиной.

Ничего не поделаешь. Кэт, в конце концов, взрослая женщина. Но на следующий день на рассвете Алейшу будил телефонный звонок — это подруга в панике просила забрать ее домой, называя неизвестный адрес. Затем пару дней она занималась громогласным самобичеванием, сопровождавшимся возгласами о том, что уж лучше иметь дело с зонтиком, чем с подобным типом.

Кэт бросила взгляд на Алейшу и заявила:

— Али, у вас, городских девушек, нет жизненной силы. — И повернулась к молоденькому бармену: — Сделай-ка нам два «Дайкири».[1]А если постараешься и сделаешь их покрасивее, особое место в моем сердце тебе обеспечено навечно.

Али наблюдала за тем, как Кэт строила глазки бармену, у которого от волнения задергался кадык. Да он приготовил бы «Дайкири» с узором в горошек, попроси его об этом Кэт.

Она выразительно посмотрела на подругу:

— Катарина, он же совсем мальчик.

Но Кэт не обратила на это никакого внимания — она была занята тем, что осматривала полутемный бар, заполненный лишь наполовину. Она оценивала шансы найти подходящего ухажера.

— Тебе необходимо кого-нибудь заловить, — заявила она.

Али покачала головой:

— Китти Кэт, когда это я кого-нибудь залавливала?

— Вот именно, что никогда! — Кэт ткнула Али в плечо. — Может, если бы ты занималась этим почаще, то для тебя все не закончилось бы так ужасно, как с Томом.

Али поморщилась. Проницательность Кэт порой граничила с грубостью.

— Разве я не покончила с ним?

— Покончила. Поверь мне — ты еще легко отделалась.

Али смахнула со лба упрямый завиток. Ничего себе легко! Сегодня вечером она поняла, что рана до сих пор кровоточит. Даже спустя год после случившегося.

Это был ужасный год.

Бармен торжественным жестом поставил перед ними коктейли и покраснел, когда Кэт одарила его своей неотразимой улыбкой.

— Что с вашей рукой? — спросила Али ослепленного бармена.

Юноша посмотрел на рану у себя на кисти:

— Собаки подрались, а я хотел их разнять. — Он улыбался, пытаясь поймать взгляд Кэт. — Один пес кинулся на меня.

Али едва не рассмеялась от такой неудачной попытки произвести впечатление.

— Вам сделали укол от столбняка?

Бармен перевел взгляд с Кэт на Али:

— Э-э… нет. А надо было?

Али кивнула:

— Обязательно.

— Хорошо… сделаю. Спасибо. — Он смотрел на Кэт, которая лишь пожала плечами. Ему пришлось отойти, чтобы обслужить другого посетителя.

Кэт покачала головой:

— Ты безнадежна. Али вздохнула:

— Ничего не могу с собой поделать. Кэт засмеялась, подняла бокал и чокнулась с Али:

— За удачу.

Али машинально сделала то же самое, в душе смирившись с тем, что придется пережить этот вечер, который закончится как обычно: она заснет в своей кровати, свернувшись калачиком. Большей частью ей удавалось забыть обиду и продолжать жить. Но она знала, что сейчас происходит в другой части города, и на нее вновь нахлынули воспоминания.

Она посмотрела на кремово-розовый коктейль, искрящийся в бокале, и решила, что спиртное ей поможет. Следуя примеру подруги, она сделала огромный глоток, и почти тут же алкоголь ударил ей в голову, куда-то между глаз.

Али опустила бокал на стойку бара.

— Я справлюсь, — сказала она.

Кэт кивнула:

— Конечно, справишься. — Она слегка толкнула Али в плечо. — Смотри. Парень вон там, в конце стойки, на тебя глаз положил.

Али подумала, что вряд ли кто-то положит на нее глаз, когда она сидит рядом с такой потрясающей красоткой, как Кэт. Зачем парню выбирать мисс Посредственность, если он может попытать счастья с мисс Вселенной? Но чтобы не огорчать подругу, она посмотрела туда, куда ей указала Кэт.

Что ж, молодой человек приятной наружности в хорошем костюме. Приятные глаза. Приятная улыбка. Все в нем приятное.

Как у Тома. Вначале.

Али судорожно вздохнула. Том изменил ей с любвеобильной рыжей двадцатилетней девицей, и эта измена нанесла удар по ее самоуверенности. Она почувствовала себя старой — ей ведь почти тридцать — страшилой.

До этого кошмара она знала — как это знает любая женщина, — что она привлекательна. Конечно, с Кэт ей не соперничать, но она же не слепая и видела, как ее оценивают мужчины. У нее красивые волосы, чистая кожа, стройная фигура и четвертый размер бюста.

Но весь прошедший год — спасибо за это Тому! — она чувствовала себя уродиной. Из-за его измены она утратила влечение к противоположному полу.

А тем временем молодой человек отошел от стойки и направился к ним.

— О господи, — вырвалось у Али, — он идет сюда.

Кэт засмеялась:

— Слушай меня. Сегодняшний вечер посвятим «рыбной ловле». Я не говорю о любви или счастье навеки. Тебе необходимо встряхнуться. Снова ощутить себя женщиной.

Али вздохнула:

— Ненавижу все это. Меня вполне устраивает то, что я имею сейчас.

— И то, как ты себя при этом чувствуешь?

Кэт увидела, как изменилась в лице Али, и устыдилась своих слов. Она сжала ей руку и понизила голос:

— Прости, милая, но ты должна распрощаться с прошлым. Гадина Том как раз сейчас, — Кэт сверилась с часами, — говорит «да» женщине, с которой он тебя обманывал, а ты в это время была беременна его ребенком. Тот самый Том, который бросил тебя, когда у тебя случился выкидыш и ты лежала в больнице, истекая кровью и рыдая, а он заявил, что совсем не хотел этого ребенка.

Али вертела в руке ножку бокала, стараясь не дать волю горьким чувствам, разъедавшим душу. Молодой человек приближался. Она не могла не признать, что доводы Кэт вполне резонны.

— Али, тебе давно пора вспомнить, что ты женщина. Том выбил почву у тебя из-под ног, но прошел уже год. Не допусти, чтобы этот подлец тебя сломил.