Как опытный организатор свадеб, я почти всегда готова к любым катастрофам, способным приключиться в сей примечательный день.

Только не к скорпионам. Это было что-то новенькое.

Его выдали характерные повадки: зловещее метание туда-сюда по плиткам дворика у бассейна. На мой взгляд, нет в подлунном мире твари мерзостней, чем скорпион. Вообще-то, яд их не смертелен, но в первые же минуты после укуса можно пожелать себе смерти.

Первое правило, когда сталкиваетесь с катастрофой, – не паниковать. Но когда скорпион понесся на меня, выставив клешни и задрав хвост, я мигом забыла все правила и завизжала что было сил. Тут же принялась бешено рыться в сумке – надо сказать, столь тяжелой, что когда я ставлю ее на пассажирское сиденье, машина подает сигнал, чтобы пристегнули ремень. Я перебирала содержимое: салфетки, ручки, лейкопластырь, бутылка воды, дезодорант, средства для укладки волос, наборы для макияжа, маникюра и шитья, крем, клей, наушники, таблетки, сироп от кашля, шоколадка, ножницы, напильник, резинки, застёжки для серёжек, щётка, шпильки, бритва, скотч и ватные палочки.

Самым тяжелым оружием, что я смогла обнаружить, оказался пистолет для склеивания, его-то я и бросила в тварь. Пистолет, не причинив твари вреда, подскочил на плитке, а скорпион еще более грозно выставил ядовитое жало, защищая свою территорию. Вытащив лак для волос, я рискнула осторожно двинуться вперед, не забывая о предусмотрительности.

– Не сработает, – услышала я чей-то насмешливый низкий голос. – Если только не хотите придать ему бòльшего объема и блеска.

Вздрогнув от неожиданности, я взглянула на возникшего рядом со мной рослого темноволосого мужчину, облаченного в джинсы, ботинки и футболку, застиранную почти до дыр.

– Давайте я с ним управлюсь? – предложил он.

Я отступила на пару шагов, сунула лак обратно в сумку.

– Я… я думала, лак забьет ему легкие.

– Не выйдет. Скорпионы могут почти неделю не дышать.

– Правда?

– Да, мэм.

И с хрустом раздавил тварь башмаком, напоследок повертев каблуком. Техасцы очень тщательно давят и скорпионов, и брошенные окурки. Пнув раздавленный остов под ближайший цветущий куст, незнакомец повернулся ко мне и окинул долгим внимательным взглядом. И от этой чисто мужской оценки пульс у меня снова пустился в бешеную скачку. Я поймала себя на том, что таращусь в глаза цвета темной патоки. Изумительный мужчина, с твердыми чертами, крепким подбородком и сильным профилем. А щетиной можно содрать краску с машины. Крупного сложения, стройный, но мускулы на руках и груди выделялись, как обтесанный гранит, под почти истлевшей тканью футболки. С виду мужчина дурной репутации, может, даже малость опасный.

Такой, от которого перехватывает дух.

Башмаки и потертые джинсы покрывала грязь, уже успевшая высохнуть и превратиться в пыль. Должно быть, он гулял вдоль ручья, пересекавшего четыре тысячи акров ранчо «Звездная пыль». Судя по одежде, незнакомец не принадлежал к числу приглашенных на свадьбу гостей, большинство которых владели немыслимыми состояниями.

Когда он глазел на меня, я совершенно точно знала, что он видит: девушку в теле лет двадцати семи с рыжими волосами и в очках в большой оправе. В простой, просторной и удобной одежде.

«Вечные пятьдесят один», – так описывала мой стандартный прикид, состоявший из мешковатой майки и широких брюк на резинке, моя младшая сестра София. Чем непривлекательнее вид для мужчин – а обычно так и было – тем лучше. Я не собиралась никого к себе привлекать.

– Скорпионам не положено выползать на дневной свет, – не к месту заметила я.

– Ранняя оттепель и весенняя засуха. Они ищут воду. Их, наверное, приманил бассейн.

У незнакомца была ленивая манера говорить, легко роняя слова, словно каждое из них часами томилось на медленном огне.

Отведя от меня взгляд, он поднял пистолет и протянул его. Мы невольно соприкоснулись пальцами, и я ощутила под ложечкой слабый отклик. И уловила запах -простого мыла, пыли и свежей травы.

– Вам бы лучше переобуться, – посоветовал мужчина, таращась на мои открытые сандалии. – У вас есть ботинки? Кроссовки?

– Боюсь, что нет. Придется рискнуть. – Тут я заметила фотокамеру, которую он положил на один из столиков: «Никон» с проуровневыми линзами, металлический объектив с красной окантовкой. – Вы профессиональный фотограф?

– Да, мэм.

Должно быть, один из вторых операторов, нанятых Джорджем Ганцем, свадебным фотографом. Я протянула руку.

– Эйвери Кросслин, – представилась я дружелюбным, но деловым тоном. – Организатор свадеб.

Он взял мою руку и тепло и крепко пожал. Меня чуточку потрясло удовольствие, испытанное от этого прикосновения.

– Джо Тревис.

Он продолжал смотреть мне в глаза и почему-то затянул рукопожатие на пару секунд дольше, чем было уместно. Невесть откуда взявшийся жар залил мне лицо. И мысленно я вздохнула от облегчения, когда Тревис отпустил мою руку.

– Джордж дал вам расписание и список необходимых фотографий? – спросила я, стараясь говорить профессионально. Ответом явился недоуменный взгляд. – Не беспокойтесь, у нас есть лишние копии, – заверила я. – Ступайте в дом и спросите моего ассистента, Стивена. Он, наверное, в кухне, разбирается с поставщиками. – Я выудила из сумки визитную карточку. – Если будут проблемы, вот мой сотовый номер.

Он взял визитку.

– Спасибо. Но вообще-то я не…

– Гости соберутся в шесть тридцать, – оживленно заговорила я. – Церемония начнется в семь и закончится выпусканием голубей в семь тридцать. И мы хотим сделать несколько снимков невесты и жениха перед закатом, который будет в семь сорок один.

– Закат вы тоже включили в расписание?

В глазах Тревиса мелькнула насмешка.

Я пронзила его предостерегающим взглядом.

– Вам стоит, наверное, привести себя в порядок, прежде чем выйдут гости. – Я достала одноразовый бритвенный станок из сумки. – Вот, возьмите. Спросите у Стивена, где можно побриться и…

– Остыньте, милая. У меня есть бритва. – Тревис чуть улыбнулся. – Вы всегда так тараторите?

Я насупилась и сунула бритву обратно в сумку.

– Мне нужно работать. Полагаю, вам тоже.

– Я не работаю на Джорджа. Я свободный художник и сам себе режиссер. Свадьбы не обслуживаю.

– Так зачем вы здесь? – поинтересовалась я.

– Я тут в качестве гостя. Друг жениха.

Остолбенев, я уставилась на него, распахнув во всю ширь глаза. От замешательства меня с ног до головы охватили мурашки, сдобренные жаром стыда.