Еще до того, как войти в коттедж, Гэри понял, что дело дрянь.

Сквозь открытую дверь доносился приторно-сладкий запах, в липком от жары коридоре жужжали мухи – одно это уже было явным свидетельством того, что с домом что-то не в порядке, не в порядке в самом худшем понимании слова, и стоявшая в нем тишина лишь подтверждала это.

На подъездной дорожке стоял аккуратный белый «фиат», у входной двери к стене был прислонен велосипед, а сразу за порогом в прихожей валялись резиновые сапожки. Семейный дом. А в семейном доме отзвуки жизни вибрируют даже тогда, когда он пуст. В нем не стоит зловещая, удушливая тишина, как в этом доме.

Тем не менее Гэри позвонил еще раз.

– Э-эй! Есть кто дома? – крикнул он.

Шерил подняла руку и коротко постучала в закрытую, но не запертую дверь. Еще один признак того, что что-то не в порядке. Арнхилл был маленькой деревушкой, однако его жители все равно запирали двери.

– Полиция! – крикнула Шерил.

Ни звука. Ни шага, ни скрипа, ни шепота. Гэри вздохнул, понимая, что не хочет входить из-за дурного предчувствия. И причиной тому был не гнилостный запах смерти. Дело было в чем-то другом. Гэри сковывал какой-то первобытный страх, призывавший его развернуться и немедленно уйти.

– Сержант?

Шерил смотрела на него, вопросительно изогнув тонкую бровь.

Гэри взглянул на свою напарницу ростом в метр шестьдесят, вес которой едва достигал 50 килограммов. Рядом с ней почти двухметрового роста Гэри, весивший более ста двадцати килограммов, выглядел как медведь Балу рядом с олененком Бэмби. Во всяком случае внешне. В душе же Гэри был очень добрым и мягким человеком, пускавшим слезу при просмотре диснеевских фильмов.

Мрачно кивнув, Гэри шагнул внутрь.

Вонь разлагавшейся человеческой плоти была просто невыносимой. Подавив позыв на рвоту, Гэри попытался дышать через рот. Как бы ему хотелось, чтобы кто-нибудь другой – кто угодно другой – принял этот звонок! Шерил, скривившись, зажала нос ладонью.

Маленькие коттеджи, как правило, имели похожую планировку. Узкий коридор, лестница налево, гостиная направо, крохотная кухня напротив входа. Гэри шагнул к двери, ведущей в гостиную, и рывком распахнул ее.

Ему уже доводилось видеть трупы. Сбитый умчавшимся водителем маленький ребенок. Подросток, искалеченный сельскохозяйственной машиной. Все это было ужасно. И совершенно бессмысленно. Но это… Дело дрянь, подумал он снова. И это было еще слабо сказано.

– Дьявол… – прошептала Шерил, вторя его мыслям.

Это произнесенное полным ужаса голосом слово как нельзя лучше описывало открывшуюся им картину. Дьявол.

На стоявшем посреди комнаты старом кожаном диване лежала женщина. Ее лицо было обращено к большому плоскому телевизору. Разбитый экран телевизора был покрыт паутиной трещин, по которой ползали десятки синих мух.

Еще больше мух с жужжанием роились вокруг женщины. Вокруг трупа, внутренне поправил себя Гэри. Это уже не человек, а труп. Всего лишь еще одна смерть. Соберись.

Тело раздулось от разложения, однако, даже несмотря на это, Гэри мог сказать, что при жизни его обладательница, вероятно, была стройной, а ее испещренная зеленоватыми венами кожа – бледной. Женщина была хорошо одета: клетчатая рубашка, джинсы в обтяжку и кожаные сапоги. Определить ее возраст было сложно – в основном из-за того, что верхней части головы практически не было. Ну, не то чтобы совсем не было. Гэри видел ее части, прилипшие к стене, книжному шкафу и диванным подушкам.

Не возникало и сомнений относительно того, кто спустил курок. Ружье лежало у нее на коленях, обхваченное раздутыми пальцами. Гэри быстро прикинул, что здесь могло произойти. Ствол, засунутый в рот, нажатие спускового крючка, пуля выходит слегка слева – как раз там, где голова была повреждена сильнее всего. Вполне логично, учитывая, что оружие было в правой руке.

Гэри был всего лишь простым сержантом без опыта судмедэксперта, однако он часто смотрел сериал «CSI. Место преступления».

Разложение, скорее всего, шло очень быстро. В маленьком коттедже стояла жара, удушливая жара. Снаружи температура была около двадцати градусов, однако в самом доме из-за закрытых окон она уже, наверное, перевалила за тридцать, даже несмотря на затянутые занавески. Гэри уже чувствовал, как пот струится по его спине и как начинают плавиться его подмышки. Никогда не терявшая самообладания Шерил все время вытирала лоб и чувствовала себя явно неуютно.

– Черт! Вот ведь дерьмо, – сказала она.

В ее голосе сквозила усталость, которую Гэри доводилось наблюдать нечасто.

Взглянув на труп на диване, Шерил покачала головой. Затем она с мрачным выражением окинула взглядом комнату, скривив губы. Гэри знал, о чем она думает. Хороший коттедж. Хорошая машина. Хорошая одежда. Ничего, что указывало бы на такой исход. Никогда не знаешь, что ждет тебя внутри.

Помимо кожаного дивана, единственными предметами мебели в комнате были массивный дубовый книжный шкаф, маленький кофейный столик и телевизор. Гэри вновь взглянул на него, не понимая, почему его экран разбит и почему он так привлекает мух. Осторожно наступая на осколки стекла, сержант сделал несколько шагов в сторону телевизора и склонился над ним.

Причина сразу стала ясна. Разбитое стекло было покрыто темной запекшейся кровью. Еще больше крови было на полу, и Гэри понял, что едва не наступил в растекшуюся по половицам липкую лужу.

Шерил встала у него за спиной.

– Что это? Кровь?

Гэри подумал о велосипеде. Резиновых сапожках. О тишине.

– Нам нужно осмотреть оставшуюся часть коттеджа.

Обеспокоенно посмотрев на него, Шерил кивнула.

Ступени были крутыми и скрипучими. По ним тоже тянулись следы темной крови. Лестничная площадка наверху вела к двум спальням и маленькой ванной. Здесь жара была еще более сильной, а запах – еще более отвратительным, если это вообще было возможно. Гэри жестом велел Шерил проверить ванную. На какое-то мгновение он подумал, что она начнет спорить. Ведь очевидно было, что смрад шел откуда-то из спален и именно там разыгралась трагедия. Однако в кои-то веки Шерил не стала возражать старшему по званию и осторожно пересекла лестничную площадку.

Ощутив металлический привкус во рту, Гэри повернулся к двери одной из спален и медленно открыл ее.

Комната женщины. Чистая, опрятная и пустая. Гардероб в углу, комод у окна, большая кровать, застеленная кремовым одеялом без единого пятнышка. На прикроватной тумбочке – лампа и одинокая фотография в простой деревянной рамке. Гэри подошел и взял фотографию в руки. Маленький мальчик лет десяти или одиннадцати отроду, худой и жилистый, с зубастой улыбкой и встрепанными светлыми волосами. Боже, нет, взмолился Гэри. Прошу тебя, нет.