Посвящается нашим родителям: доктору Хэролду Р. Хикмэну и Джоан П. Хикмэн, Кларенсу И. Кертису и Дженни Л. Кертис. Вы научили нас работать, читать и мечтать...

Трижды такое случалось:

Мир был триединым,

Единое было тремя,

Одно и то же рассказывали

Сразу в трех легендах.

Трижды такое случалось...

Боги предвидели: некогда

Три мира станут одним,

А перед их детьми

Встанет Сплетенье Миров.

Трижды такое случалось:

Три мира пытались выжить.

Их дети вооружались

Хитростью и смекалкой,

Отчаянной волей к жизни

И мощью найденной магии.

Трижды такое случалось:

Наступало Сплетенье Миров.

Даже боги не знали

...какой из миров воцарится...

...какой из миров подчинится...

...а какой погибнет.

(«Песня Миров» из «Бронзовых кантиклей», том 1, манускрипт 1, лист 6)

В 492 году правления королей-драконов простые люди на землях Хрунарда и Пяти Королевств даже не подозревали, что их мир стоит на грани гибели. Гибель надвигалась молча, медленно и неотвратимо, как ледник, и ее приближение никак нельзя было ощутить в повседневной суете.

Только лихорадочные видения сновидцев отражали первую дрожь Глубинной Магии, наступление авангарда победоносной армии и судьбу, которую они вряд ли могли осознать. Эти сновидцы были первыми Мистиками...

...и они были безумны.

(«Бронзовые кантикли», том III, манускрипт 2, лист 19)

Звезды наблюдают за мной.

Я чувствую, что они пристально смотрят на меня с черного неба над водопадом. Каждая задумчивая немигающая точка на куполе ночи жжет меня, не дает мне покоя. Звезды пытаются разговаривать — я слышу бормотание звездной пыли на едва ощутимом ветру. Я не обращаю на них внимания. Звезды никогда не говорят ничего путного — они все время болтают о прошлом, но о будущем умалчивают. Похоже, помыслы их слишком возвышенны для такого низменного создания, как я. И все же они смотрят на меня огненными глазами.

Но не только звезды наблюдают за мной. Из черного ночного леса смотрят темные глаза. Это жадные голодные взгляды, охотников, и их добыча — я.

Я отворачиваюсь и ныряю под низко нависающие ветви сосен. Здесь я могу спрятаться от взгляда звезд, но другие, невидимые глаза все еще горят во тьме и смотрят на меня. Я слышу шепот этих существ: они говорят обо мне, со мной. Голоса их скрипят, стонут, как перегретый металл, в них слышится шипение пара, отзвук гудящей наковальни. Эти существа ищут меня, в предвкушении облизывая длинные клыки. Теперь их голоса звучат разборчивее... Они непрестанно болтают.

Демоны. Темные духи из глубин Н'Кара — изнанки мира, где мучаются осужденные грешники. Демоны пришли, чтобы наказать меня за богохульство, и они все ближе.

Мне знакомо это место; похожие деревья растут недалеко от моего дома, и все же эти деревья — иные. Они не дают укрытия. Я слепо ломлюсь сквозь густой лес, с каждым шагом оставляя дом все дальше. На пути к убежищу, куда я стремлюсь, меня поджидают демоны. Я поворачиваюсь, чувствуя, что заблудился, заплутал среди деревьев, ставших совсем незнакомыми. Ветви слишком медленно убираются с моего пути, царапая лицо, норовя выколоть мне глаза. Внезапно деревья расступаются... и я оказываюсь прямо в лагере демонов.

Я резко останавливаюсь при виде четырех отвратительных созданий, стоящих спиной ко мне. На земле распят рыжеволосый человек, судя по всему, ученый — вокруг разбросаны обрывки книг и пергамента, — и демоны мучают его.

Истерзанный ученый смотрит на меня — спокойно, несмотря на свои муки.

— Не могли бы вы мне помочь? — кротко и вежливо просит он, хотя в глазах его плещется ужас. — Пожалуйста, сделайте так, чтобы они оставили меня в покое.

Демоны оборачиваются, чтобы проверить — куда смотрит ученый.

Но меня заботит только собственная жизнь, поэтому я стремглав бросаюсь в лес и бегу куда глаза глядят.

Где-то сзади вопят демоны, пустившись в погоню за легкой добычей. Я слышу за спиной их тяжелое дыхание, их взволнованный визг. Они уже ловили меня раньше, в другие времена и в других местах, но сегодня они не поймают меня, клянусь, не поймают!

Деревьев явно развлекает происходящее; теперь они указывают мне дорогу и изо всех сил стараются помочь. Но камни под ногами — помощники демонов, и об один такой камень я спотыкаюсь. Я падаю, качусь по неровной земле, мне больно. Однако страх побеждает боль, и я в панике вскакиваю.

Теперь я их вижу. Металл их доспехов поблескивает в лунном свете; они ломятся сквозь кусты; их стального цвета глаза не мигают. Даже при слабом свете звезд видна их зеленая кожа. Пахнет от них омерзительно, на их обнаженных клинках еще видны следы крови замученного ими человека. На ходу они звенят оковкой ножен о латы и кошмарно ухмыляются.

Я отчаянно стараюсь удержаться на ногах. Время растягивается в бесконечность. Ноги не слушаются меня. Тело не слушается. Грязь под ногами скользит.

Демоны мчатся вперед, их вопли разносятся по всему лесу.

Внезапно меня обвивает упавшая с дерева огромная лиана, рывком поднимает в воздух и уносит от вытянутых когтей демонов.

Я медленно, плавно лечу по ночному небу, приближаясь к лугу. Не просто к лугу, а к тому самому, куда мы с Беркитой ходим гулять по праздникам. Это укромное место, единственное в мире, которое мы втайне считали своим. Я упиваюсь покоем и мечтаю, чтобы это мгновение остановилось, но оно уже ускользает.

Демоны уже на опушке. Я снова бегу, отчаянно стремясь добраться до водопада — я знаю, он там, вдали, за линией деревьев. Я слышу громовые удары своего сердца и свое тяжелое дыхание. Шум воды зовет меня из леса, и я стремлюсь на зов, что есть сил мчусь сквозь лесные тени. Спиной я ощущаю жаркое дыхание преследователей, чую их удушливую вонь. Сзади горят холодные стальные глаза, и гневное бормотание с каждым мгновением становится все громче.

И вдруг воцаряется грозовая тишина. Глаза и голоса, маячившие на краю моего сознания, исчезают. Покой тревожит меня даже больше, чем погоня. Я торопливо иду, спотыкаюсь, останавливаюсь...

Я стою над водопадом, тяжело дыша.

Мое сердце больше не бьется так быстро, дыхание становится более спокойным, я смотрю на реку. Слева струится поток, и теперь я вижу, как смеющиеся водяные духи грациозно танцуют на торчащих из воды камнях. Я робко улыбаюсь им, и они улыбаются в ответ, машут гибкими руками, зовя к себе. Я смотрю, как они устремляются вниз по течению и наконец радостно прыгают с гребня водопада, поблескивая на темном фоне рушащейся воды. Они разбиваются о камни внизу, и тут же внизу появляются маленькие их подобия: они мелькают в пене сотнями, а потом и тысячами. Промчавшись между камней, они вливаются в спокойные воды залива Миррен на юге.