— Я дома, — скинув с плеч тяжёлый рюкзак, оглядываюсь по сторонам.

За полгода ничего не изменилось. Изнутри дом выглядит таким же, каким я его запомнила, когда приезжала к отцу на зимние каникулы.

— Ярина, девочка моя, — навстречу двигается тучная женщина за пятьдесят и я узнаю в ней любимую тётю Клаву.

— Здравствуйте.

— Привет, моя хорошая. Боже, а выросла-то как.

Жму плечами, мол, ну что я там могла вырасти за полгода?

— Устала с дороги? — спрашивает Клава и я согласно киваю — Идём, я тебя покормлю, и ты мне обо всём расскажешь. Какой курс уже закончила?

— Третий. Тётя Клава, я пойду наверх, сумку с рюкзаком отнесу и спущусь в кухню.

Клава скрывается за дверью кухни, а я топаю по лестнице на второй этаж. Вваливаюсь в спальню и с разбега падаю на кровать. Какое-то время лежу, разглядывая потолок, а затем решаюсь принять душ. Всё-таки семь часов в поезде заставили меня жутко вспотеть.

Скинув с уставшего тела сарафан, я забираюсь в кабинку и принимаю контрастный душ. Завершив мыться, обматываюсь полотенцем и возвращаюсь в спальню.

— Эй, а стучаться тебя не учили? — вскрикиваю, увидев напротив окна мужской силуэт.

— Я стучал, но никто не ответил.

— Поэтому надо было нагло вломиться в мою спальню? А если бы я вышла из ванной голая?

Он медленно оборачивается. Впивается колючим взглядом в моё лицо, цепляется за приоткрытые губы и ползёт вниз, к груди. Я плотнее сжимаю пальцами полотенце, стараясь не показывать, как смущает откровенный взгляд чёрных глаз.

Эмин Керимов с самого детства вызывает во мне странные чувства. Я должна относиться к нему как к старшему брату, но почему-то боюсь. Возможно, всему виной наша большая разница в возрасте. Четырнадцать лет! Я не помню Эмина ребёнком, он всегда был для меня слишком взрослым!

— Ну не вышла же, — ухмыляется он.

— Зачем ты пришёл?

— Отец твой звонил. Просил, чтобы я привёз тебя к нему.

— Привёз? То есть, отец настолько занят, что не может найти в своём плотном графике даже один час для дочери, которую не видел полгода?

— Рина, — сухой тон, — с этими вопросами не ко мне. Собирайся, через час жду тебя во дворе.

Он молча идёт к выходу, а я смотрю ему вслед и прожигаю огромные дыры на его спине.

Хочу сказать какую-то колкость или же, что никуда с ним не поеду, но беру себя в руки и делаю глубокий вдох носом, успокаивая нервы. Эмин здесь ни при чём! Злиться я должна на отца.

— Как закончила третий курс, Ярочка? Все зачёты закрыла? — спрашивает Клава, колдуя над очередным кулинарным шедевром.

Я сижу на высоком стуле за столом и за обе щеки уплетаю яблочный пирог, запивая его холодным компотом.

— Всё хо-ло-со, — бубню с набитым ртом.

— А мальчик есть? — неожиданно спрашивает Клава, заставляя меня покраснеть до корней волос. — Ну что засмущалась, Яра? Взрослая же девочка. Я в твоём возрасте уже мамой была.

— Сейчас так рано замуж никто не выходит, тётя Клава, и детей не рожают, — отвечаю, прожевав кусок пирога.

— Ну и зря. Вот выбираете, вы девочки, перебираете, а потом глядишь и вами перебирают, когда становитесь тридцать плюс. Замуж надо выходить по самой молодости, пока мужик ещё не испорчен и из него можно лепить что хочешь.

— Да зачем оно мне? Носки стирать и супы варить, — фыркаю презрительно, — не моё это, тётя Клава. Я карьеру хочу построить, чтобы быть успешной и независимой.

— Яр, там во дворе машина Керимова. Не тебя ждёт случайно?

— А сколько сейчас время?

— Да половина пятого уже.

— Блин… — вскакиваю из-за стола.

— Ты бы хоть компот допила, — летит мне в спину.

— Тётя Клавочка, меня папа ждёт. Я потом ещё поболтаю с тобой.

Выхожу из кухни и пока двигаюсь по коридору, заглядываю в большое панорамное окно на всю стену. Машина Керимова действительно стоит во дворе с включённым двигателем, а потому я ускоряю шаг, чтобы не заставлять Эмина нервничать. Хотя… Кто там нервничает? Я никогда не видела, как злится Керимов. Сколько помню, он всегда сохраняет спокойствие даже в самых патовых ситуациях. Эдакий айсберг.

— Сорян за опоздание, — произношу впопыхах и плюхаюсь на заднее сиденье.

Керимов устремляет взор на зеркало заднего вида и молчит. А я вижу, как тёмные брови сходятся на переносице, чувствую тяжёлое дыхание. Понятно, что ему не нравится моё общество, да и мне особо не айс, если что. Но раз папа поручил забрать меня из дома и привезти к нему, то Эмин, конечно же, на горло себе наступит, но выполнит поручение Самойленко. Он же для него как отец. Я не помню всей той ситуации, потому что было до моего рождения, но родители Эмина, близкие друзья моего отца, погибли при ДТП. Поэтому в своё время папа оформил опеку над Эмином, чтобы его не забрали в детский дом, ведь другие родственники не захотели брать на себя ответственность за тринадцатилетнего подростка.

Откидываюсь на спинку сиденья и всматриваюсь в окно. На дворе лето, жара. Люди, как сонные мухи, передвигаются по оживлённым улицам мегаполиса. Я люблю свой город и каждый раз, когда приезжаю в гости к отцу, устраиваю себе экскурсии.

— Приехали, Ярина, — говорит Эмин, развернувшись ко мне в профиль.

Я молча киваю в ответ и выхожу из машины. Оглядываюсь, не узнавая местности. Какой-то ресторан за городом и здесь я точно впервые.

— Идём, проведу, — его голос раздаётся совсем рядом, а потому я невольно вздрагиваю.

Знаю, сейчас Эмин стоит за моей спиной и от этой близости меня почему-то бросает в дрожь. Нет, я абсолютно не трусиха, но понять: почему моё тело так остро реагирует на Керимова — не могу.

Он аккуратно берёт меня за руку чуть выше локтя:

— Яра.

Набираюсь смелости оглянуться. Чтоб посмотреть в глаза Эмина мне приходится поднять голову. Он высокий, я едва достаю макушкой до подбородка мужчины.

Он понимает всё по моему холодному взгляду. Искривляя губы в ленивой ухмылке, Эмин разжимает тиски своих пальцев, освобождая мою руку. То место, куда он дотронулся, жжёт изнутри, будто после ожога. Хочется немедленно подставить руку под холодную струйку воды, чтобы успокоить разгорячённую кожу.

Мы идём по узкой аллее, вымощенной тротуарной плиткой. Я зачарованно разглядываю высокие туи и кусты роз с распустившимися бутонами. Воздух наполнен ароматами цветов и свежескошенной травы. Я вдыхаю этот запах и ненадолго прикрываю глаза от удовольствия.

— Нам сюда, — говорит Эмин, указывая рукой направо.