Олег Маркеев

Неучтённый фактор

…история снимает покровы и обращается в продажную девку, а проснувшись утром, я увидел, как орлы бьют крыльями, словно полотняный навес на ветру.

От автора

Перед Вами роман-прогноз. В «Неучтённом факторе» описываются события, которые возможно произойдут в следующем десятилетии, ориентировочно — в 2015 году.

Считается, что прогноз на срок более, чем семь лет, из области науки переходит в научную фантастику. Согласен, пусть роман считают фантастическим, лишь бы мой читатель получил возможность ознакомится с тем вариантом будущего, вероятность которого я оцениваю как угрожающе высокую.

К какому бы жанру не относили романы серии «Странник», я считаю мои произведения политическими детективами. А, как известно, политика — это искусство реально возможного, а не наука о претворении сказок в быль. Я не фантазирую о грядущем. Потому что убеждён, будущее уже наступило. Оно здесь и сейчас, и завтра не будет ничего, чего уже не существует сегодня.

Внимательный взгляд не может не заметить посеянные семена и проросшие всходы, которые заколосятся в положенный им срок. Каждым днём вчерашним и каждым мигом сегодняшним мы творим свой завтрашний день. В котором на жить и искупать грех неведения. Иного будущего у нас нет, кроме того, что мы сотворили своими руками. Только на это будущее надо рассчитывать, и только с таким будущим смириться. Или всерьёз допустить в прогнозах и уповать на то, что прилетят инопланетяне и всё устроят по-уму. Но это уже, согласитесь, совершеннейшая фантастика…

Прочитав роман до конца, вы убедитесь, что я ничего не выдумал, а просто обострил и довёл до крайности те тенденции, что существуют в дне сегодняшнем.

Политики и присягнувшие им на верность политтехнологи уверены, что путём манипуляций с коллективным сознанием возможно удержать под контролем социальные процессы, а при угрозе социального взрыва задействовать всю мощь государственной машины подавления. Но, увы, ни природа человеческая, ни Природа им не подвластна.

По прогнозу учёных, нас ждут катастрофы и стихийные бедствия, по сравнению с которыми ад Второй мировой и преисподняя Чернобыля покажутся детскими снами. Я рекомендую всем ознакомится с докладом кандидата военных наук наук Смотрина Е. Г. «Стихии и катастрофы — главная угроза планетарной и евразийской безопасности при входе в III тысячелетие», она опубликована на сайте Фонда «Геостратегия и технологии в XXI веке» (www.geostategy.ru). Фрагмент доклада вы можете найти в моём романе «Странник: Цена посвящения» и в данной книге.

Катастрофы планетарного масштаба (цунами в Юго-восточной Азии и потоп в Сент-Луисе — это первые «цветочки» грядущих), серийные аварии техногенного характера с комбинированным характером поражения (например, выброс радиоактивных веществ при разрушении АЭС от локального тектонического толчка в условиях весеннего паводка на фоне аварийного выхода их строя региональной энергетической системы), социальные потрясения, вызванные предельным падением уровня и качества жизни, психологический износ и снижение иммунитета населения при нарастающей угрозе пандемий ранее неизвестных науке болезней — вот фон, на котором развивается сюжет романа. Но и в преисподне Катастрофы творится «большая политика», кипят «подковёрные сражения бульдогов», вспыхивает любовь и теплится надежда.

И последнее, что хотелось сказать перед тем, как Вы, открыв первую страницу романа, окунётесь в мутный, бешенный, невесть откуда вырвавшийся и неизвестно куда несущийся поток событий.

Первая версия романа вышла под названием «Особый период» и написана давно, ещё в 1996 году. Текст подвергся значительной авторской переработке, фактически, получился новый роман. Единственное, что я решил не менять — это концепцию романа. И всё потому, что за прошедшие десять лет, по моему убеждению, ничего не изменилось.

Россия по-прежнему в летальной форме больна смутой и безвременьем. Всё так же, как нож к горлу, стоит вопрос: что мы — страна или территория, государство или отчий дом для всех, кто возводил его стены? Кто мы для власть имущих, не имущих не стыда, ни совести, но алчущих благ власти, — великий народ, достойный великой судьбы, или электоральное быдло, лишённое право на будущее?

Экскаватор реформ ползёт по стране, торя дорогу к светлому будущему для избранных, перемалывая в кровавый фарш и выдавливая на обочину жизни большинство, лишних и обречённых. Стальной скребок алчности сдирает культурный слой, веками создававшийся нашими предками, обнажая залежи полезных ископаемых. Зубастый ковш хватает то, что принадлежит всем, но приговорено к продаже ради прибыли немногих. Лязгающие гусеницы выдавливают на теле нашей земли тавро бесчестия.

Ограбленный народ молчит, как приговорённый у расстрельной стены. И мутно грезит о будущем, которого никогда не могло быть и уже никогда не будет.

Не стоит спорить, насколько правдиво видение будущего, которое предстанет перед Вами на страницах романа. Давайте вместе подумаем, как сделать так, чтобы оно так и осталось плодом воображения автора политических детективов.

Сколько бы не отпустила Судьба нам и нашей родине, но Будущее в наших руках. Каким ему быть — в нашей власти.

С уважением, Олег Маркеев

Пролог

Кто виноват, поздно гадать. Может, пришёл срок. Но не удержали, не сберегли, проворонили и проболтали. Но вдруг пошатнулось и рухнуло разом, похоронив под обломками все надежды.

И рванулись друг на друга, попёрли стенка на стенку, шалые от накопленной злобы. И родилась Первая волна. Она прошла от края до края, перемалывая и сметая на своём пути всех, кто был против, и разбилась о берега океанов, и пошла назад, породив Вторую волну, похоронившую всех, кто был за, и заглохла, маленькие водовороты проглотили немногих уцелевших и тысячи неповинных.

И остановилось Время над развороченной и растерзанной страной. И стало страшно. И некуда было идти. Потому что никто не вёл, не тащил, не гнал пинками вперёд, к высотам, к светлому будущему, хоть к чёрту на рога, лишь бы строем и стадом. Всё вдруг замерло и осталось покорно стоять, всё глубже увязая в кровавой жиже и дерьме безвременья.

Но ещё не всё сожгли, сгноили, растащили, прожрали и пропили. И ещё остались живые. А раз так, значит было что делить и присваивать. Было кому править и кому сгибать спину. И