Горбатая уродливая фигура в свете мутных окон прошмыгнула по тёмному переулку. В это время года становилось холодно, но даже преждевременным морозцем нельзя было извинить то обилие тряпья, что несло на себе нечто, пробирающееся сквозь тьму. Из-под плотно надвинутой, сшитой из кожаных лоскутов шапки высовывался побитый коростой крючковатый нос и глядела пара глаз с ненормально красными белками и огромными мешками под ними. Фигура остановилась перед широкой дорогой, на которую выходил проулок, и принюхалась. Она водила носом из стороны в сторону, по-крысиному вращая головой.

Через дорогу находился трактир, из него доносились звуки дешёвой фальшивой музыки и крики пьяных посетителей заведения. Человек-крыса быстро перебежал набитую колею, как будто в такое позднее время по ней мог мчаться экипаж, способный задавить незадачливого пешего.

Фигура остановилась около дверей в таверну и снова принюхалась. Узнав знакомый запах, человек ещё более сгорбился и прошмыгнул внутрь. В зале было многолюдно, на ближайшем к стойке низком столе с толстыми ножками танцевала в такт старинной песне, над которой так последовательно издевался местный оркестр, девушка. Ей определенно нравилось её занятие. Она зазывно покачивала бёдрами, стреляла глазами в подбадривающих выпивох и картинно закидывала голову, возбуждая фантазию посетителей чёрной кудрявой копной волос, аккуратными чертами лица и тонкой белой шеей. Танцовщица обладала средним ростом, небольшой высокой грудью и стройными ногами. Талии у неё не было, что, однако, не мешало ей извиваться с кошачьей грацией. Девушка выполнила пирует, обвела посетителей жадным взглядом миндалевидных тёмных глаз и облизнула пухлые губы, чем вызвала одобрительный гул толпы, состоящей из мужчин с тёмной кожей, отливающей красным оттенком. Многие из присутствующих имели черные волосы, но беглый взгляд выхватывал и практически седых мужчин. Хотя последним тоже было не более сорока лет от роду. Этот народ назывался чинис, и они являлись обитателями гор. Серных гор, если быть точным.

Ближе всего к девушке, спиной к стойке хозяина, на небольшом табурете в виде льняного цилиндра, набитого хлопком, сидел мужчина в красном плаще и широкополой шляпе на манер знати с запада. Он был хорошо сложен, и, хоть под одеждой не бугрились мышцы, ни у кого из присутствующих не возникало сомнения, что обладатель столь широких плеч может поднять даже самого большого из смутьянов и выкинуть в окно. На мясистом носу у него красовались круглые очки по образу тех, что использовали старые западные монахи, бесконечно переписывая священное писание. Только стёкла у них были оранжевые и оставляли сомнение у присутствующих, видит ли что-либо через них мужчина. Светло-соломенная шевелюра выбивалась из-под шляпы, шла шикарными бакенбардами по щекам и заканчивалась под подбородком, а усы были гладко сбриты.

Именно к нему, перебегая от стола к столу, пробирался сгорбленный человек в лохмотьях. Обогнув стол, где отплясывала девушка, он подковылял к мужчине в красном со спины.

— Они идут, — быстро писклявым голосом проговорил человек в тряпье. — Они идут, господин Нибрас. Они прошли драконий перевал. Они скоро будут здесь.

— Я тебя умоляю, Сабнак, — спокойно отозвался Нибрас. — Успокойся.

— Господин, — снова пропищал собеседник и затрясся, что свидетельствовало о его тихой панике. — Снег скоро пойдёт и закроет нас вместе с ними в Серных горах.

— И что? — безразлично ответил тот.

— Надо уходить!

— Никуда я не уйду, здесь весело, — кивнул на толпу наблюдавших за женщиной выпивох мужчина.

— Но… — хотел возразить человек в тряпье.

— Ты думаешь снег закроет меня с ними в одной долине? — Нибрас блеснул глазами над сдвинутыми на нос очками. — Это их со мной закроет в одной долине. А пока скройся с глаз до утра.

Сабнак пропищал какое-то проклятье и направился на кухню трактира. Пока двое мужчин разговаривали, женщина совсем вошла в раж: сняла верх платья и манила зрителей голыми плечами и странной татуировкой, похожей на страницу книги, на спине. Один из чинис попытался приблизиться к танцовщице, но невесть откуда появившийся длинный и узкий клинок в руках Нибраса уперся в пол перед его ногами.

— Прости, — сказал с угрозой человек в красном плаще. — Ты можешь смотреть, но эта женщина моя.

Чинис зло глянул на мужчину и возвратился к своим товарищам. Градус накала страстей продолжал нарастать. Когда женщина обернулась к зрителям, скрывая грудь исключительно одной рукой, толпа ахнула, и в Нибраса полетела кружка. Мужчина в красном плаще легко вскочил на ноги и увернулся от импровизированного снаряда.

— Ну что ж! — крикнул он. — Понеслась!

Сквозь полупрозрачные окна трактира были видны мечущиеся тени, кричала женщина, орали мужчины, звенела сталь…

Ещё до первого снега путники достигли предгорий Серных гор. Ашая, коренная жительница этих мест, представительница народа под названием чинис, одна из наследниц древнего рода, постоянно подгоняла остальных путников. Она опасалась, что как только пойдет снег, то перевалы скроются под непроходимыми шапками, и тогда им придётся зимовать в предгорьях, вдали от уютного тёплого дома с обслугой, и под постоянным риском быть атакованными бандитами.

Путешественники сидели у огня, тень от пламени танцевала на тёмно-красной коже Ашаи и оттеняла мелкие рожки у неё на лбу — знак больших достижений в магии серы и пламени. Девушка постоянно задирала голову вверх, позволяя тёмным, как смоль, волосам колыхаться на ветру, и высматривала созвездия, пытаясь вспомнить, что она учила о путевых звёздах, а также определить, как долго им идти до перевала.

— Не волнуйся, — попыталась успокоить её Олетта. — Северный перевал, насколько я помню из разговоров отца, не единственный. Купцы также пользуются при необходимости Восточным и Западным.

Ашая взглянула на Олетту. Та была не в пример выше мага серы и пламени и гораздо складнее. Под надетой на Олетту дублённой кожей, утеплённой мехом, скрывались, подчёркнутые походным корсажем, точёные бока, широкие бёдра и пышная грудь. По сравнению с ней у Ашаи была фигура ребёнка с большой взрослой головой. Головой с огромными тёмно-карими глазами, маленьким прямым носом, слегка впалыми щеками и немного выпуклыми губами.

Олетта тоже имела темно-красный цвет кожи и чёрные волосы, но не была уроженкой Серных гор. Она обладала зелёными глазами, как у жителей болот на востоке, прямым аккуратным носом, слегка выдающимися скулами и пухлыми алыми губами. Девушка долгое время путешествовала с человеком, которого считала своим отцом. Тайна её происхождения терялась где-то на западе, вперёд вели сны вперемешку с воспоминаниями о прошлой жизни. Она была твердо уверенна, что в следующем году на западе найдет знания о своем происхождении.

— Западный перевал обычно заносит через пару недель после Северного. Если мы не успеваем к Северному, то и к Западному не успеем. Восточный обычно держится луну, после того как остальные дороги становятся непроходимыми, — ответила Ашая. — Но если мы хотим успеть к Восточному, то лучше сразу направиться туда. С востока мы можем быть отрезанными от моего дома драконьим перевалом. И если не свершится извержение, которое растопит снег, зимовать мы будем у моих дальних родственников.