Это произведение является романом. Повествование в нем пропитано самим духом и историей Гавайев. Однако действующие лица, династии, некоторые государственные структуры и большинство событий – не более, чем вымысел. За исключением, разве что, учителя английского языка Улиассутая Каракорама Блейка, образ которого действительно привязан к реальной исторической личности, неразрывно связанной с культурным наследием Гавайских островов.

Всем когда-либо прибывшим на Гавайи посвящается

Много миллионов лет назад, когда континенты, в общем, уже сформировались, и основная часть суши приняла современный облик, в одной из частей мира продолжали происходить изменения, заставляющие думать, что геологические процессы ещё не завершены. Это было огромное водное пространство – постоянно волнующийся, неугомонный океан, раскинувшийся к востоку от самого большого континента. Колоссальный природный резервуар, впоследствии названный Тихим.

Над его тяжелой гладью постоянно в разных направлениях перемещались воздушные массы, вздымавшие грозные валы и превращавшие тихие воды в ревущую вспененную стихию. Она обрушивала их на побережья материков, отрывая целые скалы, разрушая и размывая сушу. В темном чреве океана начала зарождаться жизнь: от ничтожно малых существ к созданиям, сама память о которых давно исчезла. В самых дальних его пределах морские птицы с огромным размахом крыльев находили временное пристанище, чтобы потом продолжить свой путь.

Вздымаемые Луной приливы, куда более мощные, чем нынешние, приводили поверхность океана в постоянное движение. В то время, когда побережья ещё не обзавелись обширными песчаными пляжами, воды у границы суши были темны и пугающе глубоки.

Задолго до того как появился человек и попытался преодолеть водную стихию, она широко и вольготно простиралась во всех направлениях и насчитывала больше лет, чем что-либо существующее на планете. И была эта огромная водная среда древнее и значительнее, чем все нынешние моря и океаны, вместе взятые. И была она устрашающа, всеобъемлюща и неизмерима в своей первобытной сути.

И невероятно грандиозна была она! Казалось, сами волны её видоизменяют Землю! Как непостижимо темна и одинока она была во мраке ночи, и как ослепительно сверкала её поверхность под лучами тогда ещё совсем юного Солнца!

Через повторяющиеся промежутки времени воды океана становились все холоднее и холоднее. У полюсов начали накапливаться льды, подтягивающие для своего образования большие водные массы; таким образом, меняющаяся береговая линия континентов приобретала все более причудливые очертания. В последующие сотни тысяч лет беспокойный океан беспрестанно атаковал сушу, дробя и перемалывая скалы в песок, давая начало новой жизни.

Со временем полярные шапки растают, и образовавшиеся холодные течения смешаются с беспокойными просторами океана, а берега континентов вновь скроются под водой. Беспредельная энергия океана накапливала на его дне илистые отложения, смешанные со скелетами погибших обитателей глубин и солью. В течение долгих лет океан формировал будущую почву, а затем снова возникли льды. Воды опять отступили, образовав обширные отмели. Северные и южные ветры проносились над высохшими пространствами, окатывая вновь образованную сушу волнами. Таким образом, океан продолжал свою то разрушительную, то созидательную деятельность, то уничтожая, то созидая материки.

Властелин жизни, страж берегов, регулятор температуры и архитектор горных массивов, океан продолжал трудиться, не ведая отдыха.

За многие миллионы лет до появления человека центральные области океана, где ныне раскинулись бесчисленные острова, представляли собой безбрежное пустынное пространство. Конечно, в глубинах существовали примитивные формы жизни, но в основной своей массе океан являлся лишь беспорядочным нагромождением волн, вздымаемых волей Луны и ветров. Один за другим бесчисленные темные валы, непостижимые в своем могуществе и одиночестве, катились по бескрайней водной равнине.

Затем однажды на дне образовался разлом, протянувшийся на две тысячи миль с северо-запада на юго-восток и разорвавший базальтовое ложе океана. Произошел великий сдвиг в образовании земли, и из трещин начали изливаться расплавленные до огненно-жидкого состояния породы. Покинув место своего вечного заточения, они соприкоснулись с влажным телом океана. Произошел взрыв, в результате которого с многофутовой глубины устремились к поверхности огромные массы дыма и пара.

С глубины четырех миль мириады пузырьков поднимались вверх, пока не сформировали над океанскими просторами облака. Этим океан давал понять, что начался процесс зарождения острова. С течением времени он должен был превратиться в крошечную капельку новой суши, образовавшейся посреди бескрайней водной пустыни. Тогда ещё не существовало никого, кто мог бы отпраздновать это знаменательное событие. Возможно, лишь какая-то крылатая, давно вымершая тварь, заметила с высоты густые клубы дыма и стала единственным свидетелем, устремившимся вниз, чтобы поближе разглядеть происходящее. Хотя, скорее всего, новый остров рождался в темноте, среди беснующихся волн, в окружении великого Ничто.

На протяжении почти сорока миллионов лет – промежутка времени настолько длительного, что сам смысл его теряется – только океану было ведомо, что в его недрах зарождается новый остров, ибо суши как таковой на его поверхности ещё не существовало. Все эти сорок миллионов лет из разлома на дне продолжал изливаться расплавленный камень, добавляясь к уже существующим наслоениям, внося свою крошечную лепту к тому, что воздвигалось в морской бездне. Иногда тысячи, а то и десятки тысяч лет проходили, не принося каких-либо видимых изменений. Временами, наоборот, огромное давление в разломе возносило гигантские массы паров и пепла, поднимая их на многие мили в атмосферу. В результате подобных потрясений образовывались колоссальные волны, обегавшие всю землю и сталкивающиеся друг с другом после двенадцатитысячимильного путешествия. Столь мощный взрыв иногда поднимал океанское дно сразу на целый фут.

Однако постепенное излияние расплавленной магмы большей частью протекало спокойно и не сопровождалось столь катастрофическими изменениями. Слой за слоем земная плоть, вырванная из разлома, накапливалась, стекая по склонам недавно образовавшихся под волнами гор, злобно шипя на холодную морскую воду и постепенно затвердевая. Однако строительство нового острова происходило более успешно, когда жидкая порода не взрывалась, образуя крошечные пеплообразные частицы, а просто тягучими оползнями обволакивала то, что впоследствии должно было стать фундаментом суши.

Как непостижимо давно происходило все это! Ведь целых сорок миллионов лет первый остров боролся во чреве океана за то, чтобы появиться, наконец, над его поверхностью. Все это время вулкан, породивший его, продолжал извергаться, надежно укрытый под темными водами беспокойного моря, для которого вся эта бурная деятельность была не более, чем легким раздражением, поползновением, ничего существенного из себя не представляющим.