В то время, как первый остров то процветал, то погибал, к юго-востоку от него протянулась цепочка будущих островов, точно так же боровшихся за короткое существование, после которого вновь наступало неизбежное небытие. Цикл развития некоторых из них пришелся на тот же миллион лет, что и первого острова, другие запаздывали со своим появлением. Последний из них ещё не возник на поверхности моря, когда первый уже бился в конвульсиях агонии. Так что с начала исчезновения первого острова человек (если бы он к тому времени уже существовал) стал бы свидетелем непрерывного рождения и смерти целой гряды подобных островов, появлявшихся вдоль всей двухтысячемильной линии разлома. Повторяя форму самих волн, скалистые острова то поднимались, то опадали. Но если время существования волны длилось самое большее несколько минут, то процесс образования и исчезновения островов тянулся шестьдесят миллионов лет.

Каждый остров в любой момент времени либо переживал период рождения и расцвета, либо вступал в фазу гибели. Вряд ли человек, даже будучи свидетелем этого процесса, смог бы определить, на какой именно стадии своего развития находится тот или иной остров. Однако безликие расплавленные недра обладали этим знанием, они более не посылали острову новых запасов строительных материалов. Понимало это и море, чувствуя, как утесы и скалы становятся более податливыми, постепенно погружаясь в его пучину. Догадывались об этом и коралловые полипы, точно определявшие время начала строительства памятника данному острову, которому вскоре суждено погибнуть… разумеется, через двадцать или тридцать миллионов лет.

Бесконечное чередование возникновения и исчезновения, бесконечная смена жизни и смерти. Как только вулканические извержения прекращались, остров можно было считать обреченным. В окружении спокойных морей ожидание появления птиц, несущих семена, можно назвать приятным, если бы не сознание того, что колыбель красоты изначально предназначена разрушению. Плеск ласковых волн приливов и нежное пение насекомых в ночи прерывались с наступлением нового ледникового периода, который должен был уничтожить все формы жизни. Извечный цикл, извечные перемены.

К концу основного периода рождения и гибели островов, когда на западе они начали исчезать, а на востоке только появляться, над поверхностью океана вознесся новый вулканический конус. Серия титанических взрывов исторгла из недр достаточное количество расплавленных пород, чтобы заложить основание острова, который впоследствии, через много миллионов лет, люди станут считать главным в архипелаге. Его последующая история тем более памятна, что обитаемая земля произошла благодаря "бракосочетанию" двух отдельных вулканических цепей.

После того, как прародитель-вулкан успешно создал этот остров, на его склонах образовалось множество новых кратеров, через которые извергалась лава. Располагавшийся в милях от него более величественный собрат пошел по тому же пути.

Целые эпохи две вулканические системы словно противоборствовали друг с другом, пока первая из них не прекратила деятельность и не начала разрушаться, в то время как вторая продолжала изливать миллионы тонн лавы по своим крутым склонам. Шипя и потрескивая от соприкосновения с водой, камни громоздились на океанском дне, образуя основание будущего вулкана, ещё более массивного и могучего.

Шло время, и лава второго вулкана прокладывала себе пути по остывшим обломкам до тех пор, пока не достигла лавовых наслоений первого вулкана, образовавшего старый остров. Теперь водная пустыня, разделявшая оба массива, оказалась заполненной, и две системы слились воедино. Заключившие друг друга в пламенные объятия огнедышащие горы словно вступили в брак, сопровождающийся взаимным перемешиванием извергающихся пород, и приведший к рождению одного огромного растущего острова.

Его почву формировали десятки более мелких вулканов, просуществовавших всего несколько сотен тысяч лет, которые впоследствии угасли и разрушились. Один из них взорвался, образовав в ослепительной вспышке огромный кратер, напоминавший оспину. Другой, находившийся на самом краю острова, откуда открывался вид на бескрайнюю водную равнину, оставил о себе память в виде длинной каменистой гряды, имеющей форму ромба.

Когда новый клочок суши полностью сформировался – о, какой божественной красоты остров получился! – участвовавшие в его рождении природные силы, словно по какому-то сговору, оставили в его чреве неизмеримые богатства. Это не могли быть алмазы, так как из-за своей сравнительной молодости в 250 миллионов лет остров не имел в своей основе отложений древних растений в виде каменного угля, из которого, в результате чудовищного давления, и образуются вышеупомянутые сокровища. По той же причине эти богатства не могли представлять собой и нефть. Не являлись они и золотом, поскольку для образования данного металла не было подходящих условий. Короче говоря, заключенный в недрах острова продукт нельзя назвать богатством в общепринятом смысле. Он был намного ценнее.

Вулканический базальт острова обладал пористой структурой, из-за чего вода, которую бесконечные шторма и грозы обрушивали на его берега, не только текла по поверхности, образуя реки, но и просачивалась в самое сердце суши. Таким образом, миллиарды тонн воды оказывались заключенными в потайных резервуарах острова.

Разумеется, она не задерживалась там надолго, проникая по порам обратно в океан. Однако, если бы животное или человек попали сюда, они могли бы использовать эту влагу, так как весь остров представлял собой огромную дренажную систему, центр которой был наполнен животворной жидкостью.

Но не это было основной ценностью. На других островах, имеющих схожую структуру, человек тоже смог бы добраться до воды. Исключительность этого места состояла в том, что оно содержало дополнительный и практически неиссякаемый источник. Его образование поистине чудесно.

Когда разрастание и таяние полярных льдов заставляло океан то опускаться, то подниматься, когда сам остров попеременно то подвергался воздействию палящего солнца, то вновь нырял под воду, происходило следующее. Когда уровень океана понижался, водные потоки, прорезавшие равнины, несли в себе измельченные частицы пород, откладывая глиноподобные наслоения. Море добавляло к ним кальций животного происхождения, а шторма, кусок за куском, присоединяли к ним обломки утесов. Иногда этот процесс продолжался сотни тысяч лет, и берег накапливал все эти останки.

Потом уровень моря поднимался, и океан, словно гигантский гидравлический пресс, сдавливал накопившиеся отложения, которые на века оказывались под тоннами темно-зеленой воды. Кроме того, океан сам добавлял к образовавшейся массе отфильтрованные им частицы ила и останки морских обитателей. Таким образом, дары суши и моря связывались воедино, образуя новые породы.

Так, во время катаклизмов остров то выныривал, чтобы добавить к отложениям новые порции наносной почвы, то вновь погружался, продолжая накапливать ил и уплотнять его. Тысячелетиями атакуя берег, океан создавал все новые и новые слои, которые щитом протянулись от подножия гор до самого побережья. Эта шапка новообразований скрыла скальное основание острова и все, что было в нем заключено.