Бренда Джексон

Неминуемая страсть

Соблазн – Harlequin – 418

Глава 1

Терстон Макрой, которого друзья и товарищи по службе называли просто Мак, вышел из арендованного автомобиля и сунул ключи в карман джинсов. У дома был припаркован темно‑синий седан.

В два часа ночи?

Роскошный «лексус» последней модели с номерным знаком штата Джорджия… Единственные, кого он знал в Джорджии, были его родители. Неужели это их машина?

Они часто приезжали в Вирджинию навестить его жену и детей во время длительных отлучек самого Терстона. Он служил в элитном подразделении спецназа «Морские котики», и, как правило, его командировки не предусматривали связи с семьей. Терстон был благодарен родителям и очень ценил их помощь. И все же удивился, увидев посреди ночи их автомобиль у своего дома. В последнее время они останавливались в ближайшем отеле, поскольку в доме Макроя больше не было свободных комнат.

Возвратившись домой в прошлый раз, Терстон обнаружил, что у Тии, их старшей дочери, теперь собственная комната. А гостевой, соответственно, больше нет. По словам жены, Тия вступила в тот возраст, когда ей требовалось личное пространство, а не постоянная компания младших сестер – Татум, Темпест и Таши. Но должна ли она единолично занимать единственную свободную комнату в их доме? Ту, которую Терстон привык считать своей «берлогой».

Они с Тери постоянно вели разговор о покупке более просторного дома. Возможность у них для этого была благодаря тому, что Терстон удачно вложил средства по совету своего друга и сослуживца Бейна Уэстморленда. Но в последние несколько лет он подолгу отсутствовал, участвуя в секретных операциях, и не мог доверить жене самостоятельно совершить такую крупную покупку. Терстон точно знал, каким он хочет видеть свой дом. У Тери же было свое представление об этом. И их видение было диаметрально противоположным: Тери хотелось, чтобы дом был двухэтажным, Терстону – в стиле ранчо. По его мнению, чем меньше ступенек в доме, тем лучше.

Сегодня Терстон возвращался домой после восьмимесячной секретной операции вблизи Ливии. Все это время он никому, даже Тери, не имел права дать знать о своем местонахождении. Он покинул дом в предрассветный час после пылких занятий любовью, не сказав, куда отправляется и когда должен вернуться.

Терстон вспомнил, как, будучи еще ребенком, едва научившимся ходить, он, сидя на коленях у деда по материнской линии, слушал рассказы о его службе «морским котиком». Дед со стороны отца был рейнджером. Терстон уже в детстве решил, что защита родины – именно то, чему он хотел бы посвятить свою жизнь. Он много трудился, чтобы осуществить свою мечту, и вот теперь, после двадцати лет службы, ему все чаще приходила мысль об отставке. Однако его удерживала какая‑то внутренняя убежденность в том, что он должен поучаствовать еще хотя бы в одной операции, использовать еще одну возможность послужить своей стране.

Последняя операция была сложной, но все члены его команды остались живы. Теперь Терстон был рад вернуться домой, к жене и детям. И как бы он ни любил своих родителей, на их компанию сейчас не рассчитывал. Ему были нужны только холодное пиво и жена. Скорее в обратном порядке. Терстон полагал, что в доме все уже спят, но, когда он тихо вошел, его насторожил звук. Похоже, в гостиной работал телевизор.

Обычно Тери ложилась спать около десяти, потому что ей приходилось вставать утром не позже шести, чтобы начать очередной день, полный хлопот.

Татум было семь, но с Тией они ходили в разные школы. Темпест – пять. Она занималась в подготовительном классе той же начальной школы, в которой училась Татум. А трехлетняя малышка Таша посещала детский сад. Терстону это не нравилось, но Тери убедила его, что дочери следует находиться среди детей ее возраста хотя бы несколько дней в неделю. Это поможет ей приобрести навыки социального общения.

Терстон не хотел также, чтобы Тери работала, но она настояла на этом, объяснив, что ей необходимо хоть ненадолго выходить из дома. Так что теперь она подрабатывала на полставке в одной из городских библиотек.

Стараясь не разбудить детей и в то же время не напугать родителей, Терстон написал Тери СМС‑сообщение. Обычно она держала телефон рядом с собой, даже когда спала. Однако отправка сообщения не подтвердилась, и Терстон нахмурился, гадая, что же случилось с ее телефоном. Он уже дважды пытался дозвониться до жены после того, как его самолет приземлился в Вашингтоне, но безуспешно.

Странно. Неужели что‑то случилось?

Терстон оставил вещи в прихожей и уже направился было в спальню, как внезапно в холл вышел отец. У Карлтона Макроя чуть душа не ушла в пятки от неожиданности, когда он увидел сына.

– Черт побери, Терстон, у меня чуть сердце не остановилось. Я не услышал, как ты вошел.

Сын подошел к отцу и крепко обнял его:

– Ты и не должен был меня услышать. Я же «морской котик», папа.

– А почему ты не позвонил в дверь?

Что за странный вопрос, подумал Терстон.

– Я живу здесь. Зачем мне звонить в дверь? Да и не хотелось никого будить… Между прочим, папа, у тебя классная новая тачка.

Отец просиял:

– Спасибо. Но это машина твоей мамы. Я немного заранее сделал ей подарок к сороковой годовщине нашего брака.

Терстон помнил о знаменательной дате. Он был старшим из двоих детей Карлтона и Алексис Янгблад‑Макрой, которые после свадьбы не теряли времени даром, создавая семью. Терстон родился за неделю до их первой годовщины. Он уже смирился было с тем, что останется единственным ребенком, но к десятой годовщине в семье появилась его сестра, Кайли.

– Отличный подарок, папа!

– Мне тоже так кажется, и «лексус» – более чем заслуженный подарок, – ответил отец.

Терстон улыбнулся. Его родители были особенными. Он не знал ни одной супружеской пары, которой восхищался бы больше. Они всегда являлись для своих детей образцом для подражания. Их межрасовый брак оказался удачным. Родители часто повторяли, что любовь свела их вместе, и она же хранит их союз.

– Терстон!

Он оглянулся и тихо рассмеялся, когда мать буквально бросилась в его объятия.

– Привет, ма! – произнес он и поцеловал ее в щеку.

– А я услышала голоса и решила, что кто‑то из девочек проснулся.

– Нет, здесь только мы с папой. Он увидел меня, когда я направлялся в спальню сообщить Тери,