Почему звонок с утра – это всегда ощущение кошмара? Вздрагиваешь, сердце бухается куда-то в живот, и по спине бегут мурашки. Даже если ты легла рано, почти трезвой и впереди выходной, звонок будильника – это зов на каторгу. Верный способ возненавидеть любую мелодию – поставить ее на будильник. Телефонный звонок среди ночи – это еще хуже, чем начало кошмара. Воображение сразу рисует землетрясения, цунами и нападение бандитов одновременно.

Первая мысль, которая возникла у меня: «Может, рассосется?» Но телефон настойчиво выводил трели, какая-то сволочь на том конце требовала моего внимания.

– Алло…

Это не сволочь, это Маринка. Бывшая сокурсница и нынешняя подруга по совместительству. Барышня не работала ни дня в своей жизни, с утра может торопиться только в салон красоты. Понятия дня и ночи у нее субъективные, а о таком изобретении человечества, как будильник, она и вовсе не подозревает. Маринка легко звонит в любое время суток. Впрочем, беспокоит она (правда, это по ее мнению) исключительно по вопросам неотложным, где цена либо жизнь, либо смерть, не иначе.

– Этот козел приперся под утро, весь в помаде, а я, по его мнению, параноик и истеричка. Так обращаться со мной после всего, что я для него сделала! На это может быть способен только абсолютный гад, – верещал бодрый голос.

Я бодрости не разделяла, информацию не всасывала, а внутренний голос предлагал пополнить ряды абсолютных гадов и положить трубку.

– Он думает – все ему будет сходить с рук. Не дождется! Мое терпение не безгранично! Я уже вызвала такси, сейчас приеду к тебе. Ты мне нужна, как воздух. У меня с собой вино, целая куча роллов и суши. Пока. Жди… – В трубке раздались короткие гудки.

– Жду, – выдохнула я. Будто у меня был выбор!

Внутренний голос обалдел и заткнулся. Ночь закончилась печально. С трудом разодрав глаза, я в отупении уставилась на часы. Интересно, роллы в четыре утра – это поздний ужин или ранний завтрак?

Делать нечего, приезд Маринки неизбежен. Придется вставать. До ее появления я даже успею умыться и выпить кофе.

Позвольте представиться: меня зовут Дарья Калинина, тружусь на поприще пиара и рекламы в маленьком, но гордом агентстве «PаRt». Тружусь долго, старательно и усердно, видимо поэтому месяц назад меня назначили креативным директором. Работа ответственная, интересная и очень активная, причем настолько, что запас событийности и деятельности, предназначенный мне судьбой на всю жизнь, сосредоточился на этой самой работе, то есть больше его ни на что не хватает. Те редкие персоны сильного пола, которые решились предпринять попытку построить со мной серьезные отношения, исчезали из жизни со скоростью, достойной ракеты, потеряв надежду вклиниться между очередными рекламными проектами. Впрочем, претензий я не предъявляю. Да и какие могут быть претензии с моей стороны, если отъезд очередного бойфренда я обнаруживаю, как правило, дня через три после сакрального события. Надеюсь, все мы остались друзьями. До выяснения отношений мы так и не доходили, и за не забранными впопыхах вещами они не возвращались, поэтому узнать это наверняка не представлялось возможности. Последний, например, забыл кота. Так что расставание было ознаменовано лужей в коридоре и жутким голодным воплем. Пока меня не съели на ужин, я сбагрила разъяренное животное к соседке. Два ее малолетних спиногрыза бесперебойно его тискают, закармливают колбасой и обещают вырастить тигра. Кот выглядит вполне довольным жизнью и толстеет на глазах.

Подруги давно потеряли надежду выдать меня замуж или хотя бы стабилизировать мою личную жизнь и добродушно подшучивают, что для сосредоточения моего внимания на чем-то, кроме работы, меня надо вывезти на другую планету. Кроме карьеры в моей жизни есть место квартире, оставленной бабушкой и не требующей моего особого внимания, машине, доставляющей в основном комфорт и положительные эмоции – ненавижу общественный транспорт во всех его проявлениях, и паре подруг, не посягающих на мою личную свободу. Одна из них как раз сейчас везет ко мне японскую еду и свои сложные любовные отношения в придачу.

Маринка у нас особа исключительно романтичная и любвеобильная, с детства озадачена понятиями о женской чести и порядочности, поэтому все отношения с особями мужского пола строит исключительно в браке. Но так как соответствовать ее представлениям об идеальном «принце на белом коне» практически невозможно, браки сменяют друг друга с пугающей регулярностью. Сейчас Маринка пребывает в седьмом из них, а счастья в личной жизни по-прежнему нет.

Послушав ее щебетание четыре часа кряду, поглотив немалое количество суши и выдув ведро кофе, сделала вывод, что и этот брак с очередным ненаглядным Вадимом, заключение которого мы пышно отмечали полгода назад, подходит к концу. Выслушав десяток сомнительных, на мой взгляд, и железных, на взгляд Марины, аргументов в пользу завершения тупиковых отношений, я сдалась под натиском подруги и согласилась поддержать ее в бракоразводном процессе. Тем более что мне отводилась роль символического утешителя.

Зачем ей сопровождающие в столь родном и регулярно посещаемом заведении, как ЗАГС, совершенно непонятно. Едва мы переступили порог Дворца бракосочетаний, Маринка оказалась в кругу любопытствующих сотрудников. Она так часто выходит замуж, разводится и так щедра на подарки, что давно стала тут не просто любимым клиентом, но и дорогим другом. Буквально каждый работник ЗАГСа был рад ее видеть, готов внимать и сочувствовать. А я? Мне пришлось спасаться бегством, дабы не затоптали. Я слиняла в соседний зальчик. Здесь было тихо и спокойно. Взгромоздившись на подоконник, быстро погрузилась в сон, которого меня так беспардонно лишили ночью.

Сон – моя ахиллесова пята. Лишенная этого бесценного дара Морфея, я становлюсь абсолютно недееспособной, невменяемой, никакой. Поэтому давно научилась восполнять его нехватку при наличии любой точки опоры. То есть заснуть могу в любом положении.

Вот и сейчас, видимо, я довольно крепко заснула, потому что очнулась от громкого и уже раздраженного Маринкиного голоса:

– Даш, ну ты где?

– Иду! – Я вспорхнула с насиженного места. В старинных и академических зданиях всегда высокие и тяжелые двери. Потребовалось немало усилий, чтобы эту дверь как-то отодвинуть. Натужный скрип – и ослепительно-яркий свет.

Комната, где я оказалась, меньше всего напоминала Дворец бракосочетаний. Небольшая, залитая солнцем светелка, беленая печка с прислоненным к ней ухватом, занавески в горошек, цветы на подоконнике в глиняных горшках, дубовый стол, на лавке толстый черный кот. Кот старательно вылизывал собственную шкурку, прикрыв от удовольствия глаза. Видимо, гостей он не ожидал, потому что, увидев меня, застыл в полном недоумении, так и не спрятав розовый язык.

Я тоже несколько удивилась. Надо же зайти не в ту дверь! Но до отвисшей челюсти дело не дошло. Чтобы далее не смущать кота, я решила поспешно удалиться. Дверь за спиной на удивление легко поддалась и с тихим скрипом распахнулась. Дальнейшие события плохо поддаются логическим объяснениям. Больно стукнувшись о косяк лбом, дверь почему-то сделалась маленькой, я уткнулась носом в пыльные полки с банками и коробками. Сверху посыпались корзинки, метелка, еще какой-то хлам. Дверь привела в самую настоящую кладовку. От такой неожиданности я отшатнулась назад и ударилась, теперь уже затылком. Потирая обе шишки разными руками, обернулась к коту.