Калитка, против обыкновения, оказалась запертой изнутри на крючок. Правда, откинуть его ничего не стоило – нужно было только просунуть пальцы между редкими прутьями решетки. Алина так и сделала, не переставая про себя удивляться – с какой стати заперли калитку? И смысла в этом никакого, да и не делалось так никогда. Но может, она приехала некстати и никого нет дома?

Она пошла к веранде по хрустящей гравиевой дорожке, отмечая в саду детали, которые говорили, что дома все же кто-то есть. Между старыми яблонями была натянута веревка, на ней висело белье, с которого вовсю капала вода. Под яблоней – тазик с прищепками. На крыльце – полупустая бутылка пива, сквозь стекла веранды виднеется зажженная лампочка. Алина поднялась на крыльцо, толкнула дверь… Непостижимо – тоже заперто! Она принялась стучать, и ей немедленно ответил истеричный собачий лай и скрежет когтей. Через минуту ей открыла сестра:

– А я уж думала, ты сегодня не приедешь, – заявила она, быстро отворачиваясь и возвращаясь на кухню. – Заходи, только запри дверь.

– Что случилось? – Алина осторожно ступала среди разбросанной по полу обуви. Маленький черный пудель назойливо лез ей под ноги, как всегда, не считаясь ни с чьими желаниями, кроме своих. А он желал быть взятым на руки, чего Алина терпеть не могла.

– Да ничего, только все равно запри дверь, – донеслось уже из кухни.

Девушка набросила крючок, поколебалась, дважды повернула ручку замка. «Лучше бы я не приезжала, – смутно подумала она. – День, кажется, пропал… Они опять поссорились, и теперь я до вечера буду слушать, как и из-за чего…»

Сестра возилась на кухне, у плиты. Из керамического горшка пахло тушеными грибами, в духовке что-то часто капало в огонь и аппетитно шипело. Готовился воскресный обед, в окна било августовское солнце, на открытой форточке сидел и, казалось, улыбался толстый бежевый кот, принадлежавший соседке… Все как обычно. Только вот запертая калитка, и дверь… И то, что сестра до сих пор ни разу не повернулась к ней лицом. И еще…

– А ну-ка, дай на себя посмотреть, – попросила Алина, пытаясь заглянуть ей в лицо.

Та слегка дернулась и сделала вид, будто ей что-то понадобилось в шкафчике. Алина ухватила ее за плечо и сразу все поняла – та вскрикнула от боли.

– Так. – От ярости девушка даже потеряла голос. Пришлось откашляться. – Значит, опять, да?

– Он меня пальцем не тронул, – донеслось откуда-то из недр шкафчика. Марина сидела на корточках и сосредоточенно гремела на полках посудой. И на ней по-прежнему были черные очки – это резануло гостье взгляд, как только она вошла в дом, но Алина не сразу сообразила, что это может значить. Зато поняла теперь.

Она наклонилась и бесцеремонно сорвала с сестры очки. Та моментально закрыла глаза. Алина удивилась – она ожидала увидеть синяки, но их не было.

– Я чего-то не понимаю, – уже менее агрессивно сказала она, возвращая очки сестре. Те немедленно были надеты, после чего Марина продолжала приготовление ужина. Младшая сестра уселась за стол, не переставая удивляться своей ошибке. «Я же прекрасно знаю эти очки, черт возьми! Два раза зимой, еще раз – в начале весны… Я всегда ей говорила – какой смысл ходить дома в черных очках, когда и ребенку ясно, что муж тебя избил! И я знаю, и родители, и даже соседи знают! Нет, она их надевает и думает, что все шито-крыто!»

– Он меня не трогал, – не оборачиваясь, произнесла Марина, помешивая в горшочке грибы. – Сейчас будем есть.

– Он дома?

– Что ты? – как-то даже радостно возразила сестра. – Да он уже пятый день в отъезде.

Алина ей не поверила – та вполне могла прилгнуть, выгораживая мужа. Но Марина настаивала на своем – тот отправился в очередную командировку, в соседнюю область. Там появился большой особняк с участком на продажу, требуется провести экспертизу, оценить обстановку. Особняк недостроен, возможно, сильно недостроен… Марина рассказывала все это оживленно, в подробностях не путалась, и даже предложила сестре, если та не верит, позвонить туда самой и убедиться. Алина пожала плечами:

– Так у него же сотовый телефон! Откуда я знаю, где твой Василий находится, когда я ему звоню, – в этом доме или в Тверской области!

Марина возмутилась. Если ей не верят – не надо. В конце концов, она не обязана отчитываться… Но Алина может спросить у детей – те видели, как отец уезжал во вторник, оба были на даче. Василий заскочил сюда на машине, по дороге из Москвы…

– А где же они сами? – спросила Алина.

– Сейчас? – внезапно замялась сестра. – У мамы…

– Ясно. А ты тут одна?

Марина выключила плиту, заглянула в духовку и осторожно достала противень с курицей. Разрезала птицу, положила в тарелки рис, добавила тушеных грибов. Поставила на стол пиво, свою бутылку принесла с крыльца. Алина поняла – та хочет переменить тему. Она и сама собиралась поговорить о другом, но вот эти черные очки… И скованные движения сестры – когда та протягивала за чем-то левую руку, то морщилась – движения причиняли ей боль. День был жаркий, а на Марине была белая водолазка – с длинными рукавами и поднятым до подбородка воротником. Младшая сестра просто видеть не могла ее в таких водолазках – это значило для нее только одно – накануне супруги опять повздорили, и Василий, конечно, дал волю рукам. Но Марина тщательно прятала свои синяки и никогда на мужа не жаловалась. Если бы дети тоже молчали – никто бы ничего и не знал… И если бы не черные очки…

– И все-таки, что случилось? – Алина даже не притронулась к вилке. – Я же вижу – у тебя что-то с плечом.

– А, это я растянула.

– Ну-ка, сними очки, – потребовала Алина. – Если у тебя не подбиты глаза – зачем они?

Но Марина уткнулась в тарелку. Некоторое время она пыталась есть, молча, сосредоточенно, явно призывая сестру последовать своему примеру. Над столом кружила оса, нагло примеряясь, какое блюдо выбрать себе на ужин. Маленький черный пудель улегся перед остывающей плитой и, шумно вздохнув, положил голову на лапы. Алина открыла пиво:

– В один прекрасный день он просто тебя убьет. Возможно, на глазах у детей.

– Ну перестань…

– Что – перестать? Кто заставил тебя уволиться с работы этой весной? Только потому, что тебе нравился твой начальник, а ему не нравился! Слишком молодой и симпатичный и почему-то тебе не хамил, да?! Хороший повод избить жену и испортить ей карьеру!

Марина молча продолжала есть. Она как будто ничего не слышала.

– А перед Новым годом? А на твой день рождения? Ты даже гостей не можешь позвать, каких хочешь! Только баб, старых, проверенных подруг! Он же у тебя больной!

– Он меня любит, – убежденно и даже гордо ответила Марина.

– А кто в этом сомневается? Только он дурак. А ты дура, что с ним живешь!