Оксана Долгополова

Сказка про Ивана-царя и Серого волка

Жили-были в далёком государстве Иван-царь, да жена его — Елена Прекрасная. И жили они, не тужили. Друг в друге души не чаяли. Горя горького ни в чём не знали. И в семейных и в государственных делах всё у них ладилось, да рядком к рядку шло.

Прознал Кощей Бессмертный про чужое счастье и решил выкрасть молодую царицу, чтобы лишить Ивана покоя, да за прежние обиды отомстить.

— Полечу, захвачу и на краю света, в тёмной пещере спрячу. Станет Елена Прекрасная при мне жить, да прислуживать. А Иван пусть от горя чахнет. Будет ему урок.

Задумано — сделано.

Обратился Кощей Бессмертный в ураган и унёс молодую царицу в мрачную темницу. Да так быстро, что Иван и глазом моргнуть не успел, а след злодея уж простыл.

Пригорюнился царь, приуныл. Без Елены Прекрасной, словно зверь завыл.

Ни есть, ни пить не мог Иван. Три дня и три ночи он думал, что же ему делать и как быть.

— К старому другу надо обратиться, да помощью его заручиться. Когда батюшка — великий царь Берендей отправил найти Жар-птицу, Серый Волк мне верой и правдой послужил. Помог и наказ исполнить, и милую сердцу Елену уберечь. Да от смертушки спас. Наверняка и в этом горе поможет.

Сел Иван на Златогривого Коня и поскакал в дремучий лес, чтобы Волка отыскать. День и ночь он ехал. День и ночь, без остановки. По широким дорогам, по полям пшеничным, через мосты над глубокими реками, между горами высокими, в край, где верхушки могучих деревьев касаются неба и ветвями своими затмевают белый свет.

Долго скакал Иван, и Коня загнал и сам из сил выбился, а леса дремучего всё нет и нет. И вдруг видит, дорога на три стороны разошлась, а посередине камень-плита лежит.

«Направо пойдёшь — путь сократишь, но коня потеряешь. Налево пойдёшь — в трёх соснах заплутаешь и вовек не выберешься. А прямо — быть тебе незваным гостем»

Подумал-подумал Иван и решил скакать прямо. Туда, где быть ему незваным гостем.

Доехал молодой царь до каменного дома с красной крышей. Никто Ивану навстречу не вышел, никто не поприветствовал и в дом не пригласил. Решил он тогда одним глазом внутрь заглянуть, да разведать, что к чему. Уж очень ему хотелось пить и есть. Дверь оказалась отворена, а в доме ни души, только деревянный стол посередине комнаты, да стулья по бокам. Подошёл молодец ближе и видит, а стол-то на три персоны накрыт, будто ждали его, как дорогого гостя!

Сел Иван на первый стул, подвинул к себе тарелку и вмиг съел всю кашу, что в ней лежала. Мало показалось царю, не наелся и пересел он тогда на второй стул. Съел похлёбку, стаканом молока всё запил и снова не наелся. На третий стул пересел Иван и только потянул свои руки к горячему хлебу, как вдруг, подскочил тот на месте, в воздухе через себя перевернулся, да в окно прыгнул, словно живой.

— Я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл, а от тебя молодец и подавно уйду, — крикнул Колобок и покатился восвояси.

— Ну и чудеса! Не видывал я ещё, чтобы хлеб, да разговаривал!

Не успел Иван подивиться, как двери дома скрипнули и с порога на него уставились три пары поросячьих глаз.

— Держи вора! — завизжали братья, да такой шум подняли, что царь чуть слуха не лишился.

Прыгнул Иван в окно, на Коня Златогривого взобрался и пустился прочь, что есть духу.

Долго ли, коротко ли, но добрался наконец-то царь до леса, где жил Серый Волк. И видит, у окраины, на самой вершине могучего дерева восседает огромный Сокол.

— Будет мне пища в дороге, — произнёс Иван и нацелился меткой стрелой на птицу.

Взмолился Сокол жалобным голосом:

— Пощади, добрый молодец! А взамен, дам я волшебные перья, что три поручения для тебя выполнят и на пути сложном помогут, коли в живых меня оставишь.

Сжалился Иван и не стал выпускать стрелу, а Сокол, как и обещал, дал ему три волшебных пера.

Подошёл молодой царь ближе к лесу. А внутри-то ничего не видно. Тьма такая, что хоть глаз коли.

Достал Иван одно перо, в воздух подкинул и приказал:

— Ты лети-лети волшебное перо, да к Серому Волку приведи.

Закружилось перо, затрепетало, ярким пламенем засветилось и в путь пустилось, а Иван следом.

Быстро мчался огонёк, еле-еле Златогривый Конь за ним поспевал. Устал сильно. Остановился у ручья воды испить и видит царь, Золотая Рыбка там на берегу бьётся и о помощи молит.

— Бросила меня злая старуха на верную смерть. Не дай сгинуть, Иван! Спаси! Верни в синее море. Я тебе ещё пригожусь! Коли помощь понадобиться, только позови — тут же явлюсь.

Сжалился Иван над Золотой Рыбкой, достал второе перо и приказал:

— Ты лети-лети перо за дремучий лес к синему морю, отнеси туда Золотую Рыбку в целости, да сохранности.

Закружилось перо, затрепетало и большой, водной каплей обратилось. Прыгнула Золотая Рыбка в свою карету и была такова, а Златогривый Конь помчал Ивана дальше, за ярким огоньком.

Пролетело соколиное перо через весь дремучий лес и вывело царя на другую сторону, где стояла избушка на курьих ножках, с ноги на ногу переминались.

— Избушка, избушка! А ну-ка не ленись, да передом ко мне повернись! — крикнул молодец и курьи ножки протяжно заскрипели.

Ни одного окошка в той избушке Иван не увидел, сколько не пытался найти, лишь перекошенная дверь и та заперта.

— Кто-кто в избушке живёт? Кто-кто в высокой живёт? — заголосил царь.

Неожиданно, куриные ножки согнулись, на землю опустились и тяжёлая дверь отворилась, а на пороге Серый Волк стоит, собственной персоной. Стоит, лапы в стороны раскинул и в два белых ряда улыбается.

— Ба-а-а, — протянул тот, — какие люди! Кто бы мог подумать! Явился и совсем не запылился! Соскучился, Иван-царевич, а ли по делу?

— Уж лет