Около небольшого антикварного магазина в тихом переулке,расположенном в старом центре Петербурга, остановился двухместный «мерседес» соткидывающейся крышей — идеальная личная машина хорошо обеспеченной дамы.Дверца машины распахнулась, и появилась сама хорошо обеспеченная дама.

Дама была на редкость хороша. Пышные рыжие волосы и огромныезеленые глаза удивительно гармонировали с легкой шубкой из темно-золотистойщипаной норки, в ушах и на пальцах убедительно сверкали благородные старые бриллианты.Дама огляделась капризным самоуверенным взглядом, закрыла «мерседес» инаправилась в магазин. Здесь она решительно миновала горку с бледно-бирюзовыманглийским фаянсом и пышными немецкими фарфоровыми безделушками, обошлабронзового рыцаря и мраморную статую богини Деметры и остановилась передвитриной с ювелирными украшениями.

Продавец, респектабельный мужчина с седыми висками,подтянулся и изобразил на своем лице, отчетливо свидетельствующем о двух высшихобразованиях, готовность служить клиентке всеми доступными способами.

— И это все? — протянула дама, капризно приподнявверхнюю губку. — А Ксюша Айвазян говорила, что у вас бывают интересныевещи…

— Позвольте обратить ваше внимание, — бархатнымголосом умелого соблазнителя начал продавец, — на эти серьги. Бриллиантычистой воды, прекрасная работа, принадлежали княгине Юсуповой…

— В лучшем случае — ее горничной! — фыркнуларыжеволосая красавица. — Это вы называете бриллиантами? Да здесь самоебольшее по карату в каждой сережке!

Продавец хотел что-то возразить, но в это время приоткрыласьдверь, ведущая во внутренние помещения магазина, и на пороге появилсяневысокий, но очень пузатый человек с редеющими рыжеватыми волосами ималенькими бегающими глазками неопределенного цвета. Сложив на огромном животемаленькие ручки, мужчина окинул капризную клиентку оценивающим взглядом итолько что не облизнулся.

— Арнольд Иванович… — вполголоса проговорил продавец,обращаясь к толстяку, но тот почти неслышно проговорил:

— Вижу! — и сделал носителю двух высших образованийзнак отойти в сторону.

Сам же он приблизился к рыжеволосой посетительнице,ослепительно улыбнулся и произнес голосом, полным глубокого почтения:

— Приятно иметь дело с человеком, так хорошоразбирающимся в драгоценностях!

Сделав небольшую паузу, он добавил еще более подобострастно:

— Особенно когда этот человек — такая прекраснаяженщина.

Дама окинула толстяка пренебрежительным взглядом, как будтохотела сказать: «А ты кто такой?», однако воздержалась. Толстяк же чутьотступил и сделал приглашающий жест:

— Пройдемте в мой кабинет, я покажу вам по-настоящемудостойную вас вещь!

Оказавшись в своем кабинете, Арнольд Иванович открыл сейф идостал из него небольшой футляр из черного бархата. Прежде чем открыть его, онеще раз оглядел свою гостью и произнес с наигранным почтением:

— Настоящему знатоку, такому как вы, не надо объяснять,что действительную ценность представляют только старинные украшения, толькоизделия прекрасных мастеров восемнадцатого и девятнадцатого веков…

— Не надо, — прервала его дама. — Что там увас? Слишком уж маленькая коробочка…

— Мал золотник, да дорог! — воскликнул ювелир иоткрыл футляр. На бархатной подложке покоился перстень — огромный изумруд вобрамлении довольно крупных бриллиантов, каждый из которых, как розовый бутон,поддерживали легкие лепестки из темного золота.

Глаза клиентки заблестели, и этот блеск не укрылся от глазювелира.

Он хищно улыбнулся и заговорил, как змей-искуситель:

— Вы видите, какая уникальная работа! Придворный ювелиримператрицы Марии Федоровны… а какой изумруд! Какая огранка, какая чистотакамня! И как он подходит к вашим прекрасным глазам… этот перстень ждал вас! Яне выкладывал его в зал, потому что знал: вы придете!

— Ну, прямо даже не знаю… — протянула дама, не сводяглаз с украшения. — Это не совсем то, что я искала…

— Перстень стоит триста тысяч, — произнес ювелир,почувствовав колебания клиентки и применив несложный психологическийход. — Конечно, если это для вас слишком дорого, я предложу его НеллиРудольфовне…

— Этой старой вешалке? — фыркнула дама и полезла всумочку. — Триста тысяч долларов или евро?

— Евро, — скромно уточнил Арнольд Иванович. Дамавынула из сумочки платиновую кредитку:

— Я беру.

— Простите, — ювелир потупился, как будто собралсясказать непристойность, — но я вынужден попросить у вас наличные. Конечно,я принимаю кредитки, но в этом конкретном случае… налоги и все прочее…

— Да вы что! — дама повысила голос. —Думаете, что я таскаю за собой грузовик с наличностью? Каменный век какой-то!

— Но вы можете прислать охранника с деньгами…

— Вот еще! — красотка топнула ножкой. — Я хочуэтот перстень сейчас же!

— Ну что же делать… — протянул ювелир. — Давайте,проедем с вами к вам в банк… вы снимете сумму, и получите перстень…

— Триста тысяч сразу могут не дать, — дамапоморщилась. — Они просят предупреждать заранее… Впрочем, дома у мужавсегда есть какая-то сумма наличных… хорошо, поедемте со мной!

— Ладно, — ювелир встал из—за стола, — радивас, мадам, я готов на что угодно!

Он надел длинное кашемировое пальто, которое на его фигуресмотрелось довольно карикатурно, и снял трубку.

— Гена, подойди! Поедем с тобой по делу!

Дверь открылась, и в кабинет вошел здоровенный широкоплечиймужчина со сросшимися на переносице бровями. Короткая кожаная куртка едва нелопалась на мощных бицепсах, а слева под ней просматривались очертанияпистолета.

— Сами понимаете, — ювелир кивнул на безмолвноостановившегося возле притолоки громилу. —Соображения безопасности… деньгивсе-таки немалые…

— Триста тысяч? — дама презрительно фыркнула.

— Ну, у каждого свой масштаб…

Дверь открыла женщина средних лет в темном шерстяном платьеи строгом белом переднике.

— Маргарита Андреевна, — зачастила она, ловкоподхватив небрежно сброшенную хозяйкой шубу. — У Виктора Сергеевичапосетитель, просили не беспокоить…

— Глупости! — дама быстрыми шагами пересеклаогромный зеркальный холл, прошла в просторный, почти пустой зал, показалаювелиру и его охраннику на диванчик и попросила:

— Подождите несколько минут, я переговорю с мужем… иперстень ему покажу!

— Я пройду вместе с вами… — начал ювелир.