Выяснить, чем Лиса зарабатывает на жизнь, я могла миллион раз, но никогда не пыталась. Просто знала, что это либо аморально, либо незаконно, либо очень, очень стыдно, иначе меня бы денно и нощно упрекали в неблагодарности. Мол, она старается, горбатится за троих, чтобы я ни в чем не нуждалась, а я, тварь такая, не ценю. Да, я не ценила, и на то имелись свои причины. К тому же достался мне этот полный пансион далеко не бесплатно, потому в случае чего я бы нашла, что ответить. Но тема денег не всплывала даже в пылу самых жутких наших ссор, так что вывод напрашивался сам собой.

Лиса увязла в дерьме по самые уши и не хотела утащить меня следом.

Вот за это я была благодарна, а деньги… что деньги? Их я могла и сама заработать. Даже попыталась перед первым курсом — через знакомых устроилась вожатой в летний лагерь. Два заезда подряд, море, солнце, катамараны… Я засыпала, представляя сочинские пляжи, и просыпалась под крики чаек. А Лиса заперла меня в квартире и поснимала ручки с окон.

Стекло я, конечно, разбила и со второго этажа спрыгнула, отделавшись легким испугом и вывихом лодыжки, но проработать успела только два дня. Потом сестрица явилась за мной самолично. Как всегда с ног до головы в черном, с зализанными и скрученными в тугой узел волосами, на песчаном берегу среди полуголых тел смотрелась она презабавно. И я смеялась как сумасшедшая, пока Лиса молча волокла меня в аэропорт, не дав даже вещи собрать и сменить шорты и топ на что-то более приличное.

В общем, простыми наши отношения не назвал бы даже самый заядлый шутник.

Помнится, в детстве я какое-то время верила, что Лиса меня похитила у настоящих родителей, потому и ведет себя скорее как злобная надсмотрщица, чем как заботливая сестра. Одна проблема: мы были слишком похожи внешне, и глядя на нее, я четко видела, какой стану лет через пятнадцать, если забью на сон и так же возненавижу людей и все живое вокруг. Наверное, это одна из причин, по которым я все старалась делать наоборот. Обстригала и красила волосы, когда Лиса настаивала на длине и естественном цвете; носила ненавистные мини-юбки и каблуки, когда она пыталась упаковать меня в монашеские балахоны; встречалась с парнями, которые ей не нравились, пусть даже сама была от них не в восторге.

Сестры нет уже пять лет, а я до сих пор пытаюсь ей противостоять. Иначе зачем еще вновь и вновь спасаю бедолаг, которых она приговорила к смерти?

Чтобы быть пророком, достаточно быть просто пессимистом.

(с) Эльза Триоле

Эти годы научили меня одному: человека либо легко найти, либо легко спасти. Все, никаких исключений, счастливых случаев и промежуточных вариантов. Оно, в общем-то, и понятно. Быстрее всего находятся птицы высокого полета, люди публичные, и таких попробуй убеди, что ты не верблюд и действительно что-то знаешь. А тех, что помельче, проблематично вычленить из серой массы, зато верят они гораздо охотнее и во все подряд. Думаю, представляйся я инопланетянкой, прибывшей на Землю с особой миссией спасти избранных, тоже поведутся — не придется даже космический корабль показывать.

При таких вводных, лично я предпочитаю помучиться с поисками, но быстро отвести угрозу, чем в очередной раз проявлять чудеса красноречия, смекалки и эквилибристики, чтобы не получить на руки свеженький труп. На моем счету их и так уже пара десятков — спасибо, хватит. Вот только Вселенной мои предпочтения по барабану, и легких поисков в моей практике куда больше, чем легких спасательных операций. А новая… новая обещает стать самой сложной из всех.

Масштабы грядущих неприятностей я оценила, едва увидела следующее имя в блокноте. То есть этот блокнот я, конечно, прочла давным-давно и не один раз, но в какой-то момент попытки заучить его содержимое наизусть чуть не свели меня с ума, и пришлось принять меры. С тех пор я смотрю имя нового приговоренного, только когда — удачно или нет — заканчиваю с предыдущим. Благо каждому отведена отдельная страница, расположены они в хронологическом порядке, и между датами всегда есть промежуток минимум в месяц, а чаще — в два или три.

В общем, я как-то успела подзабыть, что в списке есть столь видная фигура, для поиска которой даже гугл не нужен. И уж тем более не ждала, что фигуре этой отмерен такой короткий срок. Почему-то казалось, что звучное имя «Максим Викторович Велесов» притаилось где-то на самых последних страницах моей «тетради смерти», до которых я уже не чаяла добраться, а погляди ты… Лишь на прошлой неделе наследник медиа-империи с размахом отмечал достижение возраста Христа, и вот уже подошел его черед отправиться на тот свет.

Судьба злодейка, уж я-то знаю.

Если честно, я даже хотела отступить. Не вмешиваться в этот раз и позволить Костлявой забрать свою законную добычу. В конце концов, шансы на успех действительно ничтожно малы. Такого как Велесов не то что не убедить — к нему попробуй еще подберись. И если меня пристрелят на подлете его телохранители, кто позаботится о десятках обреченных бедолаг из моего списка? Разве не лучше пожертвовать одним, но спасти многих? Полтора месяца подобной ментальной гимнастики почти вогнали мою совесть в кому, но она любит просыпаться в самый неподходящий момент, вот и сегодня снова… взбрыкнула. Потому вместо того, чтобы надеть любимую пижамку и полночи пялиться в телик, я мокну под дождем перед рестораном «Эридан», в который мне не попасть, даже если разом продам обе почки и своего гипотетического первенца.

Времени на разработку плана у меня, естественно, не было, но оно и к лучшему. Заранее я бы все равно ничего не изменила, только привлекла бы к себе внимание и насторожила охрану. А так есть шанс сыграть на эффекте неожиданности. Как выскочу, как выпрыгну… как грохнусь коленями в лужу прямо перед Велесовым, забрызгав грязью его модное бежевое пальто.

Ладно, импровизация не мой конек, и падаю я почти случайно и крайне неудачно. Колено простреливает болью, и слезы на глазах выступают самые настоящие — жаль из-за дождя лицо и так мокрое, и никто моих гениальных актерских способностей не замечает. Зато вой впечатляет всех: и Велесова, и тощую брюнетку, с которой он, собственно, и ужинал в ресторане, и двух охранников, которые пытаются оттеснить хозяина от бешеной бабы. От меня, разумеется, не от брюнетки.

Велесов и сам рад отойти, девица жмется к его плечу и лупает на меня огромными глазищами из-под зонта, а потом их загораживают два мощных тела.

— Чего расселась? — глядит на меня сверху вниз один охранник, темный и кучерявый.

— Встала и пошла, — добавляет его лысый близнец, и я с трудом сдерживаю рвущийся наружу рык.

Вот ведь сволочи. А если бы я и правда случайно проходила мимо и упала?

— Откуда только берутся такие мужики, — говорю я отчетливо, даже не думая подниматься. — Один под зонтом прячется, другие грубят. Герои, мать вашу.