С конца 1811-го года началось усиленное вооружение исосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти — миллионы людей(считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток,к границам России, к которым точно так же с 1811-го года стягивались силыРоссии. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война,то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природесобытие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количествозлодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций,грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всехсудов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, несмотрели как на преступления.

Что произвело это необычайное событие? Какие были причиныего? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события былиобида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальнойсистемы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.

Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву илиТалейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснеебумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens arendre le duche au duc d`Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсьвозвратить герцогство Ольденбургскому герцогу. ] — и войны бы не было.

Понятно, что таким представлялось дело современникам.Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как они говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палатыказалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцуОльденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против негонасилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система,разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главнойпричиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то,что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], адипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России сАвстрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловкобыл написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное,бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленногоразличия точек зрения, представлялось современникам; но для нас — потомков,созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих вего простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Длянас непонятно, чтобы миллионы людей-христиан убивали и мучили друг друга,потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра игерцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют этиобстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, чтогерцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людейСмоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.

Для нас, потомков, — не историков, не увлеченных процессомизыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причиныего представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся визыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятаяпричина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами посебе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностьюсобытия, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всехдругих совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной,как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогствоОльденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французскогокапрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти наслужбу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолькоменее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.

Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить заВислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержантыне пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже немогло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принцаОльденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавнойвласти в России, и не было бы французской революции и последовавшихдиктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, итак далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причиныэти все — миллиарды причин — совпали для того, чтобы произвести то, что было.И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событиедолжно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должныбыли миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума,идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как нескольковеков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.

Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело,казалось, чтобы событие совершилось или не совершилось, — были так же малопроизвольны, как и действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или понабору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля Наполеона иАлександра (тех людей, от которых, казалось, зависело событие) была исполнена,необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которыхсобытие не могло бы совершиться. Необходимо было, чтобы миллионы людей, в рукахкоторых была действительная сила, солдаты, которые стреляли, везли провиант ипушки, надо было, чтобы они согласились исполнить эту волю единичных и слабыхлюдей и были приведены к этому бесчисленным количеством сложных, разнообразныхпричин.

Фатализм в истории неизбежен для объяснения неразумныхявлений (то есть тех, разумность которых мы не понимаем). Чем более мыстараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся для наснеразумнее и непонятнее.

Каждый человек живет для себя, пользуется свободой длядостижения своих личных целей и чувствует всем существом своим, что он можетсейчас сделать или не сделать такое-то действие; но как скоро он сделает его,так действие это, совершенное в известный момент времени, становитсяневозвратимым и делается достоянием истории, в которой оно имеет не свободное,а предопределенное значение.

Есть две стороны жизни в каждом человеке: жизнь личная,которая тем более свободна, чем отвлеченнее ее интересы, и жизнь стихийная,роевая, где человек неизбежно исполняет предписанные ему законы.