* * *

Кирилл берет меня за руку, тянет к себе. Его аквамариновые глаза отдают на солнце оттенком зелени. Любуюсь им, пока другой рукой он кладет шлем на байк. Садится на него, притягивает меня за талию и смотрит в глаза. И, видимо, находит что-то. Привстает.

— Любишь меня? — спрашивает, будто с вызовом.

— Люблю, — глажу его лицо, но он дергает головой и отходит.

— Я же недостоин таких, как ты и твоя подружка, — хмыкает, скалится.

В его голосе издевка, но я слышу и отчаяние. У меня перехватывает дыхание. Нет-нет, он не мог слышать те мои слова, не мог…

— Как банально, — хватает жестко пальцами меня за подбородок и приближает к себе, выдыхая мне в губы, — ты оказалась легкой добычей, Аида.

Сердце готово выпрыгнуть из груди, настолько ужасно оборачивается ситуация. Гулко бьется вена на шее, я даже слышу пульсацию в ушах. Сглатываю ком и шепчу с надрывом.

— Ч-что? — переспрашиваю, но до меня уже доходит смысл.

— Я поспорил на тебя, что влюбишься в такого циника и бабника за шесть свиданий, — хмыкает, язвительно изгибая губы, — а ты влюбилась за пять!

Цепляюсь за его руки и пытаюсь словить родной взгляд, но вижу там только свое отражение. Жалкое, слабое, униженное…

— Ты не мог, — держусь за остатки доверия, но он лишь садится на свой мотоцикл и отворачивается.

Даже шлем не надевает, сразу поворачивает ключ зажигания. Мотор гудит, рычит, вторя моим мыслям, но мне остается лишь с агонией смотреть ему вслед.

Перевожу взгляд на свои ноги в кедах. Сегодня ведь тренировка…

По плечам ударяют первые капли. Вскидываю голову, с неба моросит дождь. Ловлю капли лицом, прикрыв глаза, ощущаю, как намокают волосы и сосульками ложатся на спину. Холод пробирает меня до костей, но я продолжаю молча и неподвижно стоять посреди тротуара. И тут меня касаются чужие руки.

— Девушка, Вам помочь?

Кирилл Соловьев

Семен улыбается, глядя кому-то вслед. Прослеживаю за его взглядом и морщусь. Ну и вкусы у него.

— Хороша, — говорит он, так и не отрывая от этой девчонки глаз.

— Подкати и успокойся уже, — фыркаю, заводя мотоцикл.

Проверяю шлем, кручу его в руках, поигрывая мускулами. Девчонки невдалеке хихикают, обводя меня заинтересованными взглядами. Светловолосые, фигуристые, все при них. Хороший все же в универе цветник, стоит пройтись и прополоть ждущие меня грядки.

— Она не такая, — вздыхает друг и почесывает шею, — Аида гордая птица. Уже не знаю, что сделать, чтобы хотя бы на одно свидание согласилась.

— Не люблю смуглых брюнеток, — цокаю, наблюдая за приближающейся блондинкой, — пригласи ее на нашу сходку сегодня вечером. Девчонки тащатся от моциков.

Друг мнется, чешет затылок, переводит взгляд с меня на удаляющуюся маленькую фигурку и стартует с места по моему совету. А вот я с улыбкой смотрю на подошедшую девчонку — Оля, Маша? Как ее там зовут?

— Кирилл, — томно шепчет и пытается коснуться моих губ, но я слегка поворачиваю голову, и ее поцелуй приходится по щеке по касательной траектории.

Вижу, что она недовольна этим фактом, но ни одной девчонке не позволено касаться моих губ. И все об этом знают, так что не стоит нарушать главного правила — не пересекать очерченных мною границы.

— Милая, — улыбаюсь во все свои тридцать два, так и не вспомнив ее имени, — придешь сегодня на гонки?

Тяну ее за талию к себе, с удовольствием подмечая, какая она тонкая и миниатюрная. Люблю таких малышек.

— Конечно, там же сам Вольт будет участвовать, — хрипло выдыхает мне в плечо, на что я прикусываю кончик ее уха, ощущая дрожь девичьего тела.

— И шпильки надеть не забудь, — шлепаю ее ниже поясницы, подталкивая в сторону университетского здания, с удовольствием наблюдая за удаляющейся шикарной фигурой.

Люблю, когда девчонки ухоженные, на каблуках, при марафете. Не то, что эта, как ее там, Аида. Все же странноватые вкусы у Семы, стоит перенаправить в нужное русло.

***

Аида Самойлова

— Ты видела? — восторженно тормошит меня Мила, не давай достать из сумки телефон.

Ее рука тянет меня за локоть, собираясь развернуть меня всем корпусом и показать мне объект своих воздыханий.

— Видела, ничего особенного, — невольно издаю вздох пренебрежения.

Обычный мажор на байке, таких в кампусе десятки, ничем не хуже этого Кирилла, есть и мускулистей, и состоятельней. И что в нем находят? Обычные серые глаза, русые волосы, накаченное тело, высокий рост под два метра. Таких не то чтобы много, но он явно не в эксклюзивном экземпляре родился. Вот только взгляд его, неизменно свысока, выводит из себя. Стараюсь дышать ровно и глубоко, чтобы не ляпнуть подруге, как же я ненавижу таких, как он, а его тем более. Иначе не отстанет и будет допытываться, почему. А мне слишком стыдно, чтобы рассказать. Словно душу нужно оголить. Нет! Не стоит ей знать о моем школьном позоре, который до сих пор отдается болью в моем истерзанном сердце. И пусть меня когда-то уничтожил не Кирилл, но я более чем уверена, что он ничем не лучше того, другого.

— Сегодня вечером сходка будет в центре, наши пойдут, ты как? — заглядывает просительно мне в глаза.

— Пас, — говорю резче, чем мне хотелось.

Все эти крутые тусовки не для меня, шум и люди сами по себе вне зоны моих интересов, и пусть так остается и дальше.

— Аида, божечки, — снова трясет меня Мила, выпучив глаза и глядя мне за спину, — сюда Сема идет!

Поджимаю губы, но не оборачиваюсь. Парень он неплохой, но я прекрасно вижу, что нравлюсь ему, вот только на взаимность ему рассчитывать не приходится. И чего Милка так всполошилась? Еще и покраснела… Додумать мысль не успеваю, Сема уже пересекает мою зону комфорта.

— Девчонки! — по голосу слышно, что улыбается, расточая мужское обаяние в воздухе.

Соседка по общаге плывет, падкая на внимание популярных парней, а я вынужденно поворачиваюсь к нему лицом, хотя предпочла бы спрятаться в каком-нибудь закутке, чтобы не отсвечивать и не привлекать чужое многочисленное внимание.

— Приве-е-ет! — тянет подруга гласные, всегда так делает, когда сильно нервничает.

— Добрый день! — бурчу, глядя сквозь него.

Мне не нужно сближаться с парнями, они — лишние в моей жизни.

— Сегодня вечером мы гонки устраиваем, вы обе приглашены, — и сверкает своей унитазной улыбкой, отчего у меня скулы сводит.

Мода на виниры все никак не проходит, каждый меряется деньгами и статусом, так и у нас в университете молодежь делает тоже самое. Знали бы они, что иногда мир настоящих больших денег жесток.