— Я не отстану, так что соглашайся, — не отводит глаз от моих, наклоняет при этом голову набок.

— Мой ответ — нет, ты глухой, что ли, Соловьев? — фыркаю, пытаюсь отодрать его пальцы от своих плеч.

— Смотри, — кивает на стоящих сзади людей, что все это время пялятся на нас. Боже, мне кажется или кто-то и вовсе достал телефон и снимает нас? — Завтра весь универ будет о нас говорить, решат, что ты моя очередная фанатка, которая проходу мне не дает. Ты ведь не хочешь этого?

Задерживаю дыхание, чувствую, как внутри огнем растекается гнев и злость. Какой же гад, все просчитал.

— Не хочу, — выплевываю из себя слова, с прищуром глядя на этого интригана.

— Так-то лучше, — улыбается он снова, демонстрируя ликование от очередной победы. — Сегодня вечером заеду за тобой. В какой ты общаге живешь?

— Я сама подъеду на место встречи. Не хватало мне еще этих нелепых слухов, — цежу, выдавливая из себя предложения.

— Договорились, — цокает, оглядывает меня с головы до ног, — и ты это, приоденься там поприличнее, все же рядом со мной двигаться будешь.

Дыхание от его оскорбления перехватывает. Не задыхайся я в этот момент, точно бы плюнула ему в лицо.

— Тетрадь, — вдруг дезориентирует меня, отпускает и протягивает руку.

— Что? — спрашиваю растерянно, не ожидая такой смены разговора.

— Дай мне любую тетрадь, — смотрит, как на дурочку еще. — Все решат, что я просто списываю у тебя, так что считай, что репутация твоя спасена. Хотя быть моей фанаткой почетней, чем…

— Чем кем? — спрашиваю с вызовом, в груди уже разгорается пожар.

— Объектом моей влюбленности, — подмигивает глазом и выхватывает у меня из рук тетрадь, что я достаю из рюкзака.

И уезжает на своем байке, рык мотора которого раздается на всю округу.

— Вау, — выдыхает мне возле уха Мила, вцепляется крепко в мою руку.

Я же не могу сказать того же.

— Помнишь, ты у меня брала толстовку на субботник? — интересуюсь у рефлексирующей в экстазе подружки, она хлопает на меня глазами непонимающе. — Ну, ту, что ты обозвала «даже бомжам стыдно такое носить»? Найди мне ее срочно!

С Соловьевым говоришь буду двигаться? Прилично выглядеть надобно? Ну-ну, я покажу тебе, что значит двигаться с Аидой Самойловой. Еще пожалеешь, что вздумал меня шантажировать, Кирилл.

К тому времени, как пора выходить, меня бьет мандраж. Предвкушение патокой и приятной сладостью разливается внутри. Но не от встречи с Кириллом, как решили бы девчонки, сохнущие по нему, а от той реакции, что он выдаст, когда увидит мой прикид.

— Может, переоденешься? — жалобно просит рядом стоящая Мила.

Я же еще раз оглядываю себя в зеркале в полный рост и в отличие от подружки остаюсь довольна.

— Нет, — спустя минуту разглядываний, наконец, отвечаю. — Идеальный наряд для идеального свидания. Ах да, с идеальным парнем.

Конечно же, все это говорю с сарказмом, даже не скрываю. Верхняя губа дергается, выдавая мое отношение к предстоящей встрече.

— Не могу смотреть на это без слез, — прикрывает рукой соседка глаза, демонстративно так, но как бы в шутку.

А вот отражение меня радует. Драные потертые джинсы, в которых я обычно мусор выношу, старая толстовка с какими-то масляными пятнами, еще и красного цвета, так что всеобщее внимание гарантировано. И все это дополняют белые кеды. Ну как, белыми они были давно, даже не припомню, когда. Сейчас же это пыльная серая обувь.

— Последний шанс переодеться, Аида, — уже более строгим голосом говорит подружка, вот только все портит выражение ее лица.

Уж больно плаксивое и страдающее. Без слез не взглянешь.

— Все, я пошла, дождись меня, вместе выпьем чаю, — ухмыляюсь и выхожу из комнаты на всех парах.

Смотрю на часы. Опаздываю. Ну, ничего, подождет, не переломится.

Чай не кисейная барышня. Неспешным шагом, наслаждаясь отдыхом, иду к остановке. Как назло, автобус приезжает сразу же, хотя я надеялась, что постою подольше и опоздаю еще больше. Но честность все же побеждает, так что я сажусь и втыкаю наушники, слушая задорную музыку.

— И на что я согласилась, — бурчу себе под нос, когда выхожу из транспорта.

Все это время люди смотрела на меня, как на нищую бомжиху — в глазах отражалась брезгливость, губы искривлены, но мне было не до их взглядов.

А вот когда вижу Кирилла, все мое тело охватывает предвкушением. И не трепета, как у влюбленной в парня девчонки, а скорее, как у пакостницы, ожидающей реакции на свой непрезентабельный внешний вид. Чем ближе подхожу, тем больше замечаю кучу направленных на него взглядов столпившихся возле входа у кофейни студенток. Он сидит на байке в выгодной позе, подчеркивающей его стать, листает что-то с ленивым видом в телефоне. Чертыхаюсь, когда он замечает мое приближение и тут же достает откуда-то букет цветов. Идет навстречу и сует мне их под нос. Ирисы.

— Как банально, — говорю ему, но сама внутри поражаюсь, каким образом он смог угадать мой вкус.

Мои самые любимые цветы.

— А ты, как я погляжу, любишь все небанальное и неординарное? — усмехается Соловьев, а затем окидывает меня смеющимся взглядом.

— Моя повседневная одежда, — вздергиваю подбородок, пытаясь убедить его, что все так и есть, все правда.

И не нужно на меня так смотреть, словно знаешь обо мне все, Кирилл.

— Поверю на слово, — улыбается, а затем притягивает меня к себе.

— Так, — бью по его руке, — мы договорились об одной встрече, лапать меня не надо, ясно?

— Как скажешь, — тут же поднимает руки вверх, демонстрируя согласие, от чего я на секунду начинаю испытывать к нему толику уважение.

Все же не каждый способен соблюдать чужие личные границы.

Аида Самойлова

Я ощущаю, как спину прожигают пораженные девичьи взгляды. Никто не может поверить, что такой парень, как Кирилл, может пойти на свидание с такой оборванкой, как я. На секунду становится стыдно за свой непрезентабельный вид, но затем я гордо задираю подбородок и расправляю плечи. Это совершенно неважно. Будь я по-настоящему интересна парню, его это остановить не должно. Более чем уверена, что со стороны Соловьева всё происходящее — очередная блажь, он желает погладить по шерстке свое эго, так что стоит просто отвадить его от себя. И на этом всё закончится.

— Ты опоздала, Самойлова, — ухмыляется парень, но я игнорирую, не считая нужным оправдываться.

И тут мой взгляд падает на мотоцикл.

— Ты разве не выиграл Харли Дэвидсон? Я думала, парни сразу же садятся на свои новые игрушки, — усмехнулась, с интересом разглядывая его байк.