на меня нежно улыбаясь и явно ожидая ответа.

Вопрос и прикосновения заставили меня нервно сглотнуть от ужаса. Ведь самое страшное, что я бы не хотела ему рассказывать про ту болезнь, от которой лечилась.

– Старшие сестры вечно тревожатся за младших, – опустошив стеклянный стакан, смотрела себе под ноги.

– Ты не умеешь врать! – Дима цокнул языком и облокотился локтями на колени. – От слова совсем!

– Но это правда!

– То, что ты не умеешь врать? Безусловно!

Я набрала достаточно побольше воздуха в легкие и начала.

– Мне было три года, когда возникли тяжёлые приступы…

– Приступы чего? – Дима сердечно слушал, повернув голову в мою сторону.

– Поначалу были попросту обмороки, ничем не сопровождающиеся. Я быстро падала в любой момент, независимо от времен суток. Мне не хватало воздуха и…

– Хроническая астма?

– Да, – негромко прошептала я.

– И что после?

Малахитовые глаза смотрели на меня с сочувствием. Мне стало не по себе. Не для того я решилась поведать об этом, чтобы увидеть такой взгляд.

– После продолжительного лечения она исчезла.

– Но ведь может снова вернуться?

– Это вряд ли, – помотав головой из стороны в сторону, я наградила Диму нежной улыбкой. Он смотрел на меня все теми же добрыми глазами. Не выдержав, произнесла: – Только не нужно меня жалеть, ладно? Я такая же девушка, как тысяча других!

– Правда?! И ты торжественно клянешься, что больше не будешь неожиданно падать в обморок?

– Дим…

– Да я шучу же!

Слабо выдавив улыбку, поднялась с дивана и достигнув кухни, поставила пустой стакан на столешницу.

– Ты не обиделась?

– Нет! – приврала я.

Мне было неприятно. Меньше всего мне хотелось, чтобы меня жалели. Я ничем не отличаюсь от других девушек: также живу, сплю, бегаю, радуюсь. Жалость – самое

скверное, что может чувствовать человек к другому человеку. Даже привкус кислого лимона не так отвратителен, как это.

– Какие планы на сегодня?

– Не знаю, – не успев ответить, Дима прервал меня.

– Хочешь поваляться дома?

– Быть может! Не знаю…

– Мышка, выше нос!

Мышка? Как он меня назвал?

– Эм… – это все на что ты способна, Вера? Какое-то мычание? Браво!

– Пусть это будет нашим малюсеньким секретом! Ты же не выкинула игрушку? – Дима резко поднялся с дивана и вылупился на меня. – Мышка, ведь так?

– Да… – прошептала я.

– Ну вот и все, будешь мышкой! – он развернулся и пошел в свою комнату, бросив через плечо, – ты очень похожа на нее.

Похожа на кого? На Алину? Он это имел в виду?

Безликие мысли наполнили голову, не давая сосредоточиться.

Весь полный день, до того момента, как придет Алина мне придется провести с ним.

Я даже не представляю, от чего мне страшно: от того, что нам будет не о чем поговорить, или от того, что теряю голову еще сильней от его улыбки?

Устремившись в свою комнату, чтобы переодеться и закрыв дверь, я не стала заглядывать к Диме. Надев шорты и футболку, причесала волосы и выйдя обратно в гостиную увидела, как Дима что-то готовит. Аромат стоял великолепный.

– Что делаешь? – спросила я, подойдя поближе. Черт! Я сегодня задаю такие глупые вопросы, что самой противно.

– Решил приготовить завтрак, ты будешь?

– Умираю с голоду!

– Значит, сейчас шеф-повар Дмитрий устроит обалденный завтрак! – он взмахнул в воздух лопатку, которой поправлял яичницу и через плечо посмотрел на меня

язвительно и остро. Мурашки пронеслись по моей коже и я подойдя еще ближе, опустилась на стул.

– Чему отдаёт предпочтение юная мис- мышка? Яичнице с помидорами или авокадо?

– Хмм.. – серьёзно задумалась я, громко хмыкнув. – Думаю, юная мисс любит и то, и другое. Как думаете, быстро сумеете такое сделать?

Дима обернулся ко мне туловищем и облокотившись на стол, вымолвил:

– Для шеф-повара Дмитрия нет ничего невозможного! – и легонько стукнув меня по носу отвернулся, продолжая следить за готовкой. Его касания заставляли сердце биться чаще. Каждый взгляд. Каждый наклон. Облизав сухие губы, я пошевелила салфетку на столе.

– Что было первым, – вдруг спросил Дима, – курица или яйцо?

– Влюблённость, – произнесла я и осознала, насколько это было глупо. Дима расхохотался, вынимая тарелки из шкафа.

– Я в первый раз слышу такой ответ!

– А что не так?

– Просто… – положив на тарелку мою порцию яичницы, он лихо преподнёс ее на одной руке, осторожно поставив около меня. – Все начинают противоречить, а ты, как острым лезвием, ампутировала мгновенно все споры.

– Ну давай поспорим на другую тему! – проговорив, я взяла вилку и ножик.

– Кофе будешь?

– Да, спасибо.

– Тогда предлагай тему! – Дима умело налил из кофейника кружку кофе и поставил около меня.

– Ну… Какую мысль человек ищет и не может найти?

Дима скрючил смешную гримасу, кивая головой.

– Нет, ну слушай… спор о яйце и курице куда больше меня притягивал.

– Поздно, вопрос задан! – положив кусок яичницы, осознала, что в ней не хватает соли.

Я протянула руку к солонке и в тот час Дима тоже устремился за ней. Наши пальцы слабо соприкоснулись и будто бы по ним пробежался ток. Мы бросили взгляд друг другу в глаза. Черт! Меня обдала огненная волна, цепляя каждую клеточку. Дима сконфуженно усмехнулся, пряча глаза.

– Посолить?

– Да… пожалуйста… – я будто бы лишилась дара речи. Сердце бешено билось как рыба об лёд в груди, требуя вылезти наружу.

Дима аккуратно посолил яичницу, а после и себе.

Между нами повисло неловкое молчание.

Любопытно, что ощутил Дима в этот момент?

Тоже, что и я?

Перестав смотреть на тарелку, я подметила, что Дима пристально смотрел на меня.

Что мне теперь делать?

Глава 10. Дмитрий

Пялился на нее, как последний дурак! Да что со мной такое? Ее пухлые алые губы дурманят рассудок. Я поймал себя на мысли, что хотел бы попробовать их на вкус. В ее глазах я сгораю, как ночь на заре. Их морской омут взяли в плен и не отпускают. Ее нежно-бархатная кожа и ток, проходящий по телу от прикосновений сводят меня с ума.

Боже. Я полный кретин! Мотаю головой и молча доедаю свой завтрак.

– Наелась? – беспокоюсь, что Вера не сыта обычной яичницей.

– Угу, – произнесла она улыбаясь.

Эти чертовы ямочках на ее щеках приказывают мне улыбнуться в ответ. И я делаю это непроизвольно, нежно смотря на нее. Быть может, я слишком близко принимаю это к

сердцу? Размышляю о том, что нам давно пора с Алиной поговорить по душам. Я слишком сильно соскучился по аромату ее тела, томных стонах и ласковому шепоту на ушко. Чувствую, как твердеет в штанах, немного ерзаю и пытаюсь